Мой громкий, раздражённый вздох, перекрывают шаги с кухни.
— Пожалуйста, скажи своей матери, чтобы отпустила мой член? — пищит Сэм.
— Это не моя мать, — поясняю я, закатывая глаза.
— Бобби, ради любви к Гауде, отпусти пенис бедного мужчины. Сколько раз я должна повторять тебе, мы не так встречаем гостей! — закатив глаза, моя мать ругает своего брата, семеня по коридору с отцом, идущим по пятам. — Смотри, Реджи сделал тебе свежий мартини.
Тётя Бобби одёргивает руку от промежности Сэма и разворачивается, проливая остатки мартини на его джинсы. Затем, шаркая ногами, она идёт за свежим напитком, который протягивает ей отец из-за спины матери.
— Серьёзно? Опять? — рычит Сэм, когда тётя Бобби на четырёхдюймовых зелёных шпильках, идеально сочетающихся с зелёным бархатным платьем в пол, натыкается на моего отца.
— Прости, тётя Бобби немного распутная, — шепчу я, пока он бросает наш багаж и держится за влажные штаны.
— Отлично! Ты так думаешь? — бормочет Сэм. — У неё хватка, как у борца сумо. Если она сломала мне член, у нас будут большие проблемы.
К счастью, мать мчится к нам и прерывает мои мысли об огромном подарочке Сэма и о том, как будет испорчено Рождество, если он сломался.
Убитая горем, безработная, бездомная… возьми себя в руки, Ноэл.
Мама быстро обнимает меня, но я не успеваю обнять её в ответ, потому что она отталкивает меня в сторону, чтобы лучше рассмотреть Сэма.
— Мам, это мой парень, Логан, — восклицаю я с сияющей улыбкой, чувствуя огромную вину, но не потому, что вру матери, а потому, что заставляю Сэма притворяться другим человеком.
Почему я должна волноваться? Я только что встретила этого парня и предложила ему возможность хорошо провести Рождество, вместо скуки и одиночества в окружении Амишей, заглядывающих в окна в поисках порно. У меня нет причин чувствовать себя виноватой, так ведь?
Сэм протягивает руку моей матери, но она отталкивает её и заключает его в объятия. И не отпускает.
— Ладно, мам, достаточно, — говорю я, когда объятия затягиваются, и Сэм с беспокойством смотрит на меня.
Она, наконец, отпускает его и, сделав шаг назад, осматривает с ног до головы, а потом останавливает взгляд на влажном пятне на его промежности.
— Счастливого Рождества, Логан.
— Приятно познакомиться, мэм, — с тяжёлой улыбкой говорит Сэм, не отвечая на рождественское приветствие.
— О Боже, у тебя случился ещё один инцидент? Хорошо, что я записала тебя к урологу, — оглашает она, цокая языком. — Ты выглядишь не так, как Ноэл тебя описывала. Я думала, что у тебя светлые волосы, — мама переводит взгляд на меня. — Ноэл, разве ты не говорила, что у него светлые волосы, чуть удлиненные сверху?
Поднявшись на носочки, она пристально смотрит на короткие, тёмные волосы Сэма.
— Я отчётливо помню, ты говорила мне, что он пользуется твоим гелем для волос и это тебя раздражает.
— Тупица, — кашляет Сэм, прикрывая рот кулаком, и невинно улыбается моей маме. — Я хотел поменять что-то к праздникам, поэтому покрасил волосы.
Моя мама кивает, но я вижу, что она не убеждена и теперь, я по-настоящему в панике. Глупая была идея. Почему, чёрт возьми, я просто не рассказала ей правду по телефону? Мне тридцать четыре года и я настолько боюсь свою мать, что привела домой незнакомца, чтобы он притворился моим парнем. Она никогда в это не поверит. Поговорим о жалости.
— Я слышу южный акцент, — мама проверяет Сэма, подняв бровь. — Ноэл, ты вроде упоминала, что он из Сиэтла? Почему он говорит, как южанин?
Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я даже не подумала о том, что он разговаривает как местный, наверное потому, что сама живу на юге Огайо. Я была слишком загипнотизирована тем, как чертовски сексуально он разговаривает.
Сэм снова кашляет, вспомнив мой совет, кашлять, если не знает что сказать, и мой мозг быстро придумывает правдоподобную причину его лёгкого южного акцента.
— Ммм, Логан участвует в местных постановках Оклахомы в Сиэтле, — вру я. — Он просто пытается оставаться в образе. Вперёд, милый. Скажи, что-нибудь южное!
Сэм тихо вздыхает и смотрит на меня так, словно он в двух секундах от того, чтобы выйти в парадную дверь и умчаться по улице. Задержав дыхание, я продолжаю фальшиво улыбаться, молясь Богу, чтобы он не ушёл. Я не уверена, это потому что я не готова открыть правду моей семье или потому, что я просто очень хочу провести больше времени с ним. Господи, меня нужно лечить.