Пашка втянул сквозь зубы густой воздух и оглядел зал. Два стола занимала артель ломовиков. Видно, обмывают удачный подряд. Рядом красноармеец с барышней гуляют за бутылкой портвейна. Три девчонки отдыхают от бесцельной ходьбы и, наверное, обсуждают скупость и вероломство мужчин. Дальше все тонет, как в пороховом дыму.
Пашка сунул руки в карманы и вразвалочку пошел к стойке.
— Привет, Америка, — сказала молоденькая брюнетка с острым носиком и впалыми щеками, — присядь к нам, изобрази кавалера.
Пашка взял ее за ухо.
— Ты же меня не любишь, пацанка. Зачем зовешь?
— Люблю, — девчонка улыбнулась, — люблю, Америка. Только я Нинку боюсь. Она за тебя глаза выцарапает.
Ее соседка откинула коротенькую вуаль и тоже заулыбалась, блондинка напротив стала поправлять якобы сползающую на чулке резинку.
— Вы что, ошалели, девки? — Пашка сел на стул и поглядел в напудренные, яркогубые лица. — Я что вам, клиент?
Остроносая отвела глаза и тихо сказала:
— Угости, Паша.
— Николай! — крикнул Пашка и ударил кулаком по столу.
Половой, как мячик, вкатился в зал, смахнул со стола несуществующие крошки и, склонив блестящую от бриолина голову, подобострастно проговорил:
— Слушаю-с, Америка?
— Бутылку вина.
— Водки, — поправила блондинка.
— Поесть.
Пашка посмотрел в глазастое лицо девчонки и взял полового за рукав.
— Ты что же, паскудина, не видишь, что люди голодные сидят?
— Так ведь их, почитай, за день больше дюжины зайдет. И корми каждого, — половой развел руками, — хозяин в момент накостыляет.
— У, жмотина, быстро тащи ужин! Заказывайте, девочки. — Пашка поднялся и пошел в глубь зала.
За одним из столов он увидел Сержа, который сидел с неизвестной Пашке женщиной и, улыбаясь, что-то шептал ей в самое ухо. Дамочка прижимала к губам фужер с вином и молча млела рядом с красавцем Сержем и косила на него влажными глазами.
Пашка молча поднял руку в обычном приветствии, а Серж, тоже молча, чуть склонил голову. Все как обычно. Как каждый вечер. Пашка свернул к кабинетам и чуть не столкнулся с половым, который, приседая и откидываясь назад, бежал с полным подносом. Ловко увернувшись от Пашки, он быстро проговорил:
— На второй червонец перевалило.
Пашка промолчал и пошел дальше.
В кабинетах никого не было, и Пашка было повернул назад, но встретился с отцом Василием.
— Здравствуй, Пашенька. Здравствуй, дорогой. Как бог грехи терпит? — быстро заговорил он, беря Пашку за локоть двумя руками. — Раненько ты сегодня. Раненько. Еще и нет никого. Или новости какие? — глаза хозяина засветились.
— Какие могут быть у меня новости? — спросил Пашка и пожал плечами, — пока при деньгах и не работаю.
— Не дури, Пашенька, — хозяин цепко держал его за локоть. — О чем тебя вчера Серый просил, узнал?
Мимо прогрохотал с подносом Николай, и Пашке показалось, что он нарочно уронил рядом с ними вилку и, поднимая, слушал.
Когда Николай скрылся на кухне, Пашка спросил:
— Откуда этот рыжий?
— Сыночек свояка моего. Божий человек, — отец Василий махнул рукой, — эка ты загнул, Пашенька.
— Вот и закладывает вас этот божий человек, — сказал Пашка и, воспользовавшись, что хозяин его отпустил, повернулся и ушел в зал.
Когда Пашка вернулся к столу., в центре по-хозяйски сидела Нинка. Он молча кивнул и сел рядом. Чувствуя, что сейчас разгорится скандал и их могут выставить на улицу, женщины торопливо ели, только глазастая девчушка, которая первая поздоровалась с Пашкой, водила вилкой по столу и испуганно поглядывала на Нинку. Пашка тоже оглядел Нинку и неожиданно разозлился. Разозлился за ее крепдешиновое платье, за сытую самодовольную физиономию, за брезгливую складку у рта, которая ярче выступала, когда Нинка смотрела на жующих женщин. Он разлил всем водку, только рюмка девчушки была полной, выпил и взял в руку огурец.
— Павел, — многозначительно протянула Нинка и сделала круглые глаза.
— Я парень простой, — огрызнулся Пашка, — точнее сказать, я «деловой», и мне можно есть руками, — добавил он и с вызовом посмотрел на Нинку. — И ты, уличная девка, из себя кралю не строй. Платье это я тебе на деньги, заработанные в Торговых рядах, купил.
Женщины перестали жевать и сидели с каменными лицами, а девчушка стала потихоньку сползать со стула, считая за лучшее незаметно исчезнуть.
Нинка сделала вид, что ничего не слышала, достала зеркальце и стала пудриться и мазать рот.
В это время из-за столов, где гуляли извозчики, поднялся мужчина и, покачиваясь, подошел к Пашке.
— Друг любезный, девочки все с тобой? — тщательно выговаривая слова, спросил он.
Блондинка встала, сделала руку крендельком и пропела:
— Девочки, нас зовут. Ах, какой хорошенький, прямо душка, — и похлопала по небритой, воспаленной физиономии мужчины.
— Сиди, — строго сказал Пашка девчушке, увидев, что та встала и одернула платьице.
Когда женщины ушли, он взял ее за руку и спросил:
— Тебя как зовут?
— Аленка, — сказала девчушка и облизнула губы.
— Знакомься, Нинка. Аленка, моя подружка.
Подлетел потный половой и, запыхавшись, прошептал:
— В кабинет просят.
Пашка встал.
— Аленка, ты не уходи без меня, — сказал он и повернулся к Нинке, — и ты подожди да присмотри за девчонкой. Я сейчас.
Серый в кабинете был один. Он молча подвинул Пашке полный стакан, выпил сам, поел и только тогда спросил:
— Ну? Какие новости? И что ты здесь про полового пел?
— Не нравится он мне, — упрямо сказал Пашка…
Глава четвертая. БОЛЬШЕ ЖДАТЬ НЕЛЬЗЯ
Решив действовать, Климов успокоился. Он так и не научился воевать с карандашом в руках и сам рвался в бой. Вынужденная бездеятельность и ожидание оказались страшнее, чем вспышки выстрелов и свист пуль.
Климов собрал в охапку учебники, которые изучал в эти долгие дни и часы, и положил их в диван. Вынул из стола наган, радостно зажмурился, почувствовав его товарищеское рукопожатие, вытер ствол и щелкнул курком. «Порядок, Климов. В атаку!» Он окинул взглядом кабинет, будто уходил навсегда, и захлопнул дверь.
Начальник встретил Климова радостно, будто лучшего друга.
— Рассказывай, Василий, как живешь-дышишь. Как налетчики, как ребята? Докладывай подробно и коротко.
Климов рассказал, что в общем и целом порядок, что ребята залезли Серому за пазуху, но ждать больше невмоготу, и вот такой у него, Климова, есть план.
Начальник терпеливо слушал, тер ладонями шишковатую голову и несколько раз одобрительно поддакнул, а когда Климов закончил, сказал:
— Прав ты, Василий. Человечка для контроля в трактир надо подкинуть. Но, конечно, сейчас никакой реализации. Не перебивай. Я тебя слушал, и ты меня выслушай. Рано. Пока еще рано. Взять с поличным одного Серого — не решение вопроса. Он может не знать источника информации, а может и не назвать его. Может не назвать своего хозяина. Так брать все равно, что больной зуб сломать, а корень оставить. Дам я тебе на пару дней человека, — начальник снял телефонную трубку и сказал: — Пусть Фалин зайдет.
Через несколько минут в кабинет вошел невысокий мужчина средних лет. Он мягко пожал Климову руку, поправил пенсне и сел в большое кожаное кресло, как в нору спрятался. Молча слушал начальника и Климова, а в ответ только поблескивал своими стеклышками. Когда все было переговорено, Фалин, протирая пенсне и беспомощно щуря воспаленные глаза, сказал:
— Все понял. Проверить обстановку и посмотреть, не гусарят ли мальчики. Предлагаю легенду. Я, — он встал и выпятил грудь, — бухгалтер или кассир, растратчик. Деньги на исходе, раньше гулял в «Максиме», «Праге» и «Яре», теперь опустился до третьеразрядного заведения. Хорохорюсь, — Фалин поднял подбородок и развинченной походкой прошелся по кабинету, — но и боюсь. — У него пьяно задрожали губы, он уцепился за рукав начальника. — Слушай, друг, сколько стоит хороший паспорт? Начальник обнял Фалина за плечи и гордо взглянул на Климова.