182
жал атаки и бежал, большая группа гайдамаков сдалась в плен. В бою Карапанов был смертельно ранен, но сумел еще пробежать несколько шагов и с возгласом «Вперед!» упал. Подоспевшие матросы увидели, что он уже мертв. Радость победы была омрачена гибелью командира. Матросы на руках принесли тело Карапанова в порт.
После полудня 16 января центральная часть города была очищена от гайдамацких и офицерских частей. Бой переместился в привокзальный район. Лишь большой отряд офицеров все еще занимал дворец персидского шаха (ул. Гоголя, 2), находясь в тылу рабочих отрядов. Этот дворец сам по себе был олицетворением реакции. Цаоское правительство построило его для иранского шаха Мохаммеда Али, свергнутого народом в период иранской революции 1905–1911 гг. и поселившегося в Одессе. Дворец находился в очень удобном для обороны месте, на восточной возвышенности, террасой спускавшейся к морю.
Оперативный штаб принял решение осадить дворец и добиться капитуляции офицеров. В случае отказа-обстрелять здание из корабельных орудий. Выполнение этого задания поручалось отряду рабочих Пересыпи.
Вечером 16 января в оперативный штаб стали поступать сообщения о том, что отдельные группы гайдамаков прекращают стрельбу и через своих парламентеров заявляют, что больше не будут сражаться с красногвардейцами и моряками.
Поздно ночью Военно-революционный комитет в полном составе собрался в здании Румчерода. Ревкомовцы, днем находившиеся на боевых участках, сделали краткие сообщения о ходе боев, о потерях, которые понесли красногвардейские отряды и военные моряки. Из информаций стало ясно, что капитулировали мелкие группы гайдамаков, в которых не было офицеров. При выработке тактической задачи на 17 января обнаружились разные точки зрения. Ряд членов комитета высказался за то, чтобы продолжать
183
бой за овладение каждой улицей, каждым кварталом города с уже занятых позиций.
— Надо теснить противника, чтобы он уходил из центра на окраины, а потом с окраин мы его отбросим в окрестности Одессы и дальше.
— С таким тактическим планом нельзя согласиться, — заявил Петр Лазарев. — Вооруженное восстание может затянуться на неопределенное время. Но допустим, что через несколько дней мы выгоним гайдамаков из окраин в пригородные села. А что же дальше? Как будем там вести борьбу с противником? Его ни в коем случае нельзя выпускать из города. Не следует забывать, что вокруг Одессы расположены немецкие колонии. Кулаки поддержат гайдамаков, враг наберется сил и снова пойдет на город. Есть еще одно важное обстоятельство. Гайдамацкие части продолжают сопротивляться потому, что чувствуют крепкую поддержку со стороны юнкеров и офицеров. Пехотное и артиллерийское училище — это база не только юнкеров, но и царских офицеров. Надо зайти в тыл противнику, сосредоточить главные силы на штурме военных училищ. Возьмем офицерский бастион-гайдамаки поднимут бел^ш флаг…
Предложение Лазарева поддержали Кривошеев, Кондренко, Ачканов, Попов, Шерстобитов. Остальные члены ревкома отказались от прежней тонки зрения. Тут же договорились, что штурм военных училищ надо начать внезапно, не дожидаясь утра. Выполнение этой задачи возложили на отряд военных моряков под командованием матросах минного заградителя «Дунай» Федора Мокшина, на интернациональный отряд под командованием Миклоша Мельчоха и красногвардейский отряд во главе с младшим унтер-офицером Трофимом Жуковским.
Чтобы противник не смог сосредоточить свои силы на защите военных училищ, решено было одновременно предпринять наступление на вокзал Одессу-Главную и в районе штаба военного округа на Пироговской.
184
Штурм вокзала Одессы-Главной. (С картины художника М. Муцсльмахера).
Перед закрытием совещания Кондренко сделал сообщение:
— Получена радиограмма Петлюры о том, что Центральная рада приняла закон о создании флота УНР. С момента провозглашения этого закона корабли Черного и Азовского морей должны поднять желто-блакитный флаг. Как будем выполнять закон Петлюры? — в шутку спросил он.
Не успел еще Кондренко закончить, как поднялся Скобло.
— Закон обходить нельзя. Закон свят, да Петлюра — супостат. Поэтому вношу предложение: закон в море утопить, а петлюровцев пленить, — закончил Скобло под смех присутствующих.
/35
Члены ревкома отправились на свои участки, в оперативном штабе, который теперь расположился в здании Рум- черода, остались Ачканов, Кривошеев, Лазарев и связные.
Ровно в 5 часов утра красногвардейцы, военные моряки и солдаты интернационального отряда пошли на штурм пехотного, артиллерийского и юнкерского училищ. Короткое, но кровопролитное сражение окончилось победой революционных отрядов. Офицеры и юнкера, увидев безнадежность своего положения, отошли.
Смешанный отряд рабочих и матросов под командованием Макара Чижикова бросился через Привокзальную площадь к зданию вокзала, где очень выгодную позицию занимали юнкера. Алмазовцы первыми ворвались в вестибюль. Враг не выдержал стремительного натиска и в панике бросился бежать. В этом бою погиб командир отряда матрос Василий Бабанский. Он был убит офицером из-за колонны уже в самом здании.
Через час после занятия вокзала были разбиты и офицерские части, засевшие в районе штаба военного округа.
Офицеры и гайдамаки, чувствуя, что им не удастся победить в открытом бою, стали применять различные коварные приемы. Они установили пулеметы на колокольнях Успенского собора, Херсонского и Архангело-Михайловского монастырей и обстреливали оттуда красногвардейские отряды и мирное население.
Возле Афонского подворья на Новорыбной улице находился небольшой отряд студенческой молодежи во главе с Иваном Савулькиным. А на углу Канатной и Большой Арнаутской забаррикадировался офицерский отряд. Офицеры подослали к молодежному отряду уличного мальчишку с просьбой якобы от матросов немедленно прийти к ним на помощь. Ничего не подозревавшие студенты поднялись и пошли на Канатную. А там была устроена ловушка, отряд попал под перекрестный огонь. Савулькин отстреливался, пока были патроны, потом поднял белый платок, но его
1S6
застрелили уже безоружного. «Слишком молод, чтобы защищать свои идеи с ораторской трибуны, он пошел на улицу с оружием в руках защищать революцию», — писала о Савулькине газета «Голос революции».
А вот другой эпизод. Военные моряки с боем подошли к юнкерскому училищу на Итальянском бульваре. Засевшим в нем офицерам и юнкерам был предъявлен ультиматум о сдаче. Неожиданно во дворе неизвестно откуда появилась группа матросов.
— Братва, за нами, сюда! — размахивая бескозыркой, громко кричал долговязый матрос с рыжеватой шевелюрой.
Наступавшие решили, что матросы пробрались во двор училища каким-то другим путем и поспешили к ним на помощь. Однако тотчас из окон затрещали пулеметы. Многие военные моряки были убиты и тяжело ранены. Оказалось, что юнкера переоделись в морскую форму и устроили провокацию.
Под вечер красногвардейцы и матросы начали штурм дворца персидского шаха. Осажденные яростно отстреливались из пулеметов, забрасывали атакующих бомбами, но и здесь решительное наступление революционных войск увенчалось успехом. Вскоре дворец был очищен от офицерского отряда.