— Да, только я редко позволяю себе такую роскошь. Девушки, знаете ли, должны заботиться о фигуре.
— У вас потрясающая фигура, Дебби, — не удержался он и покраснел. Но не так сильно, как она. — Нет, правда, — подтвердил Юджин, заметив, что девушка смутилась, и перевел разговор на другую тему:
— Знаете, я слышал, недавно открылся очень приличный итальянский ресторан. Как вы относитесь к итальянской кухне?
— Н-не знаю… Хорошо… — неуверенно ответила Дебби, которая имела о ней весьма смутное представление, но не желала в этом признаться.
— В таком случае, я приглашаю вас. Когда вам удобно, Дебби? — Он посмотрел на нее, ожидая ответа. Но, так и не дождавшись его, предложил:
— Послезавтра вас устроит? — Она продолжала молчать. — Вас что-то смущает, Дебби?
Почему вы не хотите пойти со мной?
— Это не так, Юджин, — ответила наконец она. — Мне бы хотелось, но…
— Вы заняты?
— Нет, просто… я ведь совсем вас не знаю. И это все так неожиданно…
Он улыбнулся.
— Согласен, мы с вами практически незнакомы. Но если мы не будем встречаться, то так и не познакомимся, разве нет? А хотите, мы сейчас немного погуляем и поболтаем? О чем угодно, обо всем подряд. Идет? Или посидим и выпьем еще кофе?
— Нет, довольно кофе. А то я сегодня не усну. — Дебби умолчала о том, что и вчера практически не спала, дабы у собеседника не Возникло желания спросить, чем была вызвана ее бессонница. — Давайте просто погуляем.
Юджин бросил на стол десять долларов, помог ей надеть плащ, и они вышли их кофейни.
Уже стемнело, но они направились в сторону тех центральных улиц, где располагались театры и сверкали афиши, зазывая на вечерние представления, где из шикарных лимузинов вылезали роскошно одетые господа и дамы, где кипела вечерняя и ночная жизнь.
— Расскажите мне немного о себе, Дебби, попросил Юджин, осторожно беря ее под локоть. — Все, что угодно, все, что считаете возможным.
— Ну, даже не знаю… — Она слегка вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев, но не отодвинулась. Наоборот, ей захотелось прижаться к нему, чтобы лучше ощутить исходящую от него скрытую силу, и почувствовать себя — впервые за все время своей жизни в Чикаго — в полной безопасности, под надежной защитой.
— Ну, расскажите мне, например, как начали работать в банке. Вам нравится то, чем вы занимаетесь?
Дебби задумалась. Как лучше ответить? Прикинуться увлеченной или признаться, что у нее челюсти сводит от скуки и однообразия?
— Как начала? Да очень просто. Я, когда только приехала, жила у приятельницы. Она мне и посоветовала пойти на курсы. Я подумала: почему бы и нет? Дело, в общем-то, несложное и может оказаться перспективным. Проучилась вечерами четыре месяца, получила удостоверение. Бетти через каких-то знакомых помогла мне найти место. История самая простая. — Дебби решила, что не стоит пока слишком много говорить о себе, и спросила:
— А вы, Юджин, чем вы занимаетесь?
Этого момента он боялся больше всего. Даже репетировал, как будет рассказывать ей о своем агентстве, но, когда дошло до дела, чуть не забыл все на свете. Он заставил себя собраться, напомнил, что должен произвести на нее впечатление.
— Я?.. Я — частный детектив, Дебби. У меня небольшое агентство, но заказов навалом, и я подумываю о расширении.
— Детектив?! — ахнула девушка. — Как интересно! Вы расследуете преступления? Убийства? — благоговейным полушепотом закончила она, глядя на него широко раскрытыми, полными изумления и восхищения глазами.
Она была так хороша в это мгновение, что Юджину захотелось обнять ее, нежно прижаться ртом к прекрасным губам и вкусить сладость поцелуя. Первого поцелуя…
Но Дебби ждала его ответа. И он, чувствуя себя полным негодяем, обманывая такую чудесную девушку, сказал:
— Нет, расследование убийств — это дело полиции. Я занимаюсь в основном случаями мошенничества. Иногда разыскиваю пропавших людей. Временами берусь за бракоразводные дела.
Но не очень их люблю. Подрывает веру в человечество, знаете ли.
— А пистолет у вас есть? — спросила Дебби, замирая от волнения.
— Нет, с собой нет, — засмеялся Юджин. Мой пистолет обычно лежит в сейфе. Я не любитель насилия и уж тем более кровопролития.
Хотя и владею несколькими видами борьбы. Он еле заметно перевел дух — хоть в этом не наврал, и то слава Богу. Иначе, наверное, и не смог бы работать таксистом, не опасаясь ежечасно за свою жизнь. — Так что ничего волнующего в моей работе нет. Главным образом хожу и разговариваю с людьми, узнаю всякие мелочи, давно забытые подробности. До тех пор пока вдруг клик — и все мелкие кусочки становятся на свои места, и возникает ясная картина. А потом выставляю клиенту окончательный счет и кладу денежки в банк. Все очень просто.
— О да… — прошептала Дебби, которая до сих пор слушала затаив дыхание. — По вашим словам, это кажется совсем несложным. Вы очень умный, Юджин, раз можете заниматься таким делом и даже считаете его простым. Я вам завидую, правда… Каждый день вы встречаетесь с новыми людьми, узнаете, кто чем живет. Это так увлекательно! Лучше даже, чем книжки читать. Там все вымышленное, а здесь — подлинная жизнь, реальные люди с непридуманными проблемами. А вы пропавших детей находили?
— Случалось несколько раз, — небрежно отозвался он, внутренне истекая кровью: до такой степени ему было стыдно за свой еще несколько дней назад казавшийся таким хитроумным план.
— О, Юджин, какая у вас интересная и важная профессия! — воскликнула Дебби и еле слышно вздохнула, прежде чем добавить:
— Не то что у меня…
— Ну а разве у вас неинтересная работа? Вы каждый день общаетесь с богатыми людьми…
— Общаюсь с богатыми людьми? — засмеялась Дебби. — Да что вы, Юджин, это совсем не так. Конечно, иногда приходят состоятельные господа и дамы, но преимущественно вкладчики нашего банка — люди весьма среднего достатка. По крайней мере, те, с которыми общаются кассиры. Другие, они предпочитают безналичные расчеты. Да у нас целое событие, когда кто-то приносит такие серьезные деньги, как вы вчера!
В основном средняя сумма — пятьдесят долларов, максимум сто. А если бы и больше, что с того? Чужие деньги — все равно что бумага, просто особенной формы и цвета. Так что ничего волнующего в моем занятии нет. Да еще начальство… — Она вздохнула, вспомнив мисс Паркинс, сменившую миссис Марлоу, менеджера отделения сурового мистера Бригса, начальника охраны и всех остальных, кто имел право указывать девушкам-кассирам на недостатки в их работе.
Юджин немедленно ощутил смену ее настроения — от взволнованности до почти уныния — и попытался развеселить девушку.
— Ну вот, Дебби, я чувствую, что знаю вас уже лучше. А вы?
Она благодарно улыбнулась, поняв его намерение, и с долей кокетства ответила:
— Пожалуй…
— Настолько, чтобы зайти в этот бар? — немедленно спросил он. Заметил ее колебание и прибавил:
— Ненадолго. Вы, наверное, устали. Посидим чуть-чуть, выпьем по бокалу вина. Не бойтесь, я знаю это заведение, тут вполне спокойно.
— Ну хорошо, — согласилась Дебби, у которой, по правде говоря, отчаянно болели ноги.
Они долго сидели за стойкой и говорили, говорили, говорили…
Первой пришла в себя Дебби.
— Боже мой, уже половина одиннадцатого!
Юджин, спасибо, мы замечательно провели время, но мне пора. Мне до дома еще не меньше получаса добираться, а…
— Дебби, позвольте, я провожу вас. На такси. — Она, естественно, заколебалась. Он понравился ей, очень, и с каждой минутой разговора нравился все больше, но сесть в такси… Юджин понял правильно. Вскинул руки и шутливо заявил:
— Клянусь вести себя примерно! — Потом добавил совершенно серьезным тоном:
— Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни. Поверьте.
И она поверила.
Потому что очень хотела.