Полутемный салон располагал к интимности, но Дебби вынуждена была признать, что Юджин ни на йоту не отступил от данного слова. Он не пытался ни обнять ее, ни коснуться ногой ее колена, ни поцеловать… А жаль…
С одной стороны, это радовало: он проявил себя истинным джентльменом, но, с другой…
О, как ей хотелось, чтобы эта поездка длилась и длилась до тех пор, пока он не почувствует ее настроения, не услышит ее немого призыва и не откликнется. Хоть один поцелуй, легкий, мимолетный, ни к чему не обязывающий, но такой, о, такой желанный!..
Вот уже замелькали знакомые улицы — машина свернула с Гарден-стрит на Пятьдесят пятую авеню. Вон уже и ее дом… Может быть, сейчас, если он проводит ее до дверей?
Дебби заволновалась — она и понятия не имела, как вести себя в такой ситуации. Надо ли пригласить его на чашечку кофе? Или это непозволительная вольность? И если он примет приглашение, то поцелует ли ее дома? И… и что произойдет тогда? Подумает ли он, что она распущенная, и попытается воспользоваться ситуацией? Нет, конечно нет, поспешно отмела она все сомнения. Если бы хотел, то сделал бы это давно. Ведь и сейчас она совершенно беззащитна…
Ей вспомнились его слова, так согревшие ее там, в баре: «Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни… Не волнуйтесь, Дебби, я не обижу вас. Никогда. Ни за что в жизни…»
Так мог сказать только настоящий мужчина.
А значит, бояться ей нечего.
Вывод оказался совершенно правильным.
Юджин вышел первым, открыл дверцу с ее стороны, подал руку, довел до подъезда и сказал:
— Дебби, я благодарю вас за прекрасный вечер. Если не возражаете, я хочу повторить свое приглашение. Как насчет итальянского ресторана? Послезавтра? Окажите мне честь, Дебби, прошу вас.
— Что ж, — улыбнулась она, — похоже, мы уж достаточно знаем друг друга, чтобы я могла принять его. Послезавтра меня устраивает, спасибо.
— Я могу встретить вас после работы? Возле банка? — спросил он, едва не заорав от восторга «Ура!». Она согласилась! Согласилась! Красавица Дебби не отвергла его!
— Хорошо, Юджин, после работы.
Она улыбнулась и протянула ему руку. Он взял ее словно драгоценность, но не пожал, как она полагала, а наклонился и поцеловал. Ей, девчонке из техасского захолустья, мужчина поцеловал руку! На глазах Дебби выступили слезы радости и благодарности. Ей еще никто никогда не целовал руку. Это было так… так благородно, так рыцарственно…
— До свидания, Юджин, — едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, прошептала Дебби, повернулась и взбежала на третий этаж.
Войдя в квартиру, она кинулась к окну. Он стоял и смотрел вверх, словно надеялся увидеть ее силуэт. Сердце защемило, и по щекам медленно потекли слезы — сладкие слезы неимоверного счастья.
— Я влюбилась, — прошептала она. И повторила громче:
— Я влюбилась. Влюбилась!
6
На следующее утро Дебби явилась в банк, сияя, как солнце над ее любимым Техасом. Удалось ли ей уснуть в эту ночь, нет ли — она не помнила. Единственное, в чем была уверена, — так это в том, что она самая счастливая на свете.
Юджин — прекрасный, великодушный, благородный, галантный Юджин, истинный джентльмен, каких в наше время почти и не встретишь, — пригласил ее на свидание! И не куда-нибудь, а в ресторан! Завтра, через тридцать шесть… нет, уже через тридцать три часа он будет ждать ее у дверей банка!
— Вижу, я не зря вчера вспомнила о других делах, — произнесла Анджела, поглядывая на подружку.
Та непонимающе посмотрела на нее.
— Что значит, не зря? Разве..'.
— Дебби, милая, ну за кого ты меня принимаешь? Если бы ты видела вчера свое лицо, когда уже собиралась отказать ему, то поняла бы, почему мне понадобилось быть «в другом месте».
Ну, рассказывай, как у вас прошло? Он тебя куда-нибудь сводил?
— Девушки, прошу прекратить разговоры.
Будьте серьезнее, сейчас появятся первые посетители, — неодобрительно сдвинув брови, вмешался неожиданно появившийся в зале мистер Бриге, менеджер отделения.
Обычно функции наблюдения за кассирами осуществлял старший кассир. Однако временами менеджер спускался со своего «капитанского мостика» на втором этаже и лично обозревал подотчетное ему заведение.
Они отпрянули от перегородки и торопливо принялись отпирать кассовые ящики, раскладывать бланки и пересчитывать и рассортировывать полученные в хранилище банкноты.
Кинув быстрый взгляд в сторону старика Бригса, Анджела не удержалась и шепнула:
— Расскажешь в перерыв?
Дебби расплылась в улыбке и, ни слова не говоря, кивнула.
Время летело как на крыльях. В голове ее билась только одна мысль: тридцать два часа осталось, тридцать, двадцать девять…
Анджела предложила пойти на ланч в молочный бар, заявив, что уже имеет право на причуды и просто умирает, до чего хочет взбитых сливок с персиком. Дебби и не подумала возразить — ей было решительно все равно, что есть. Она попросила подать ей творожное суфле с кисельной подливкой, но едва прикоснулась к нему.
Завтра, пела душа. Завтра!
— Ну, рассказывай же скорее, — попросила Анджела, заказав разнообразные блюда, имеющие только одно общее: они все плохо сочетались с тем, что по представлениям нормального человека положено есть беременной женщине.
Ее, однако, это не смущало, и она с удовольствием принялась уплетать все подряд.
Дебби поковыряла в тарелке вилкой и, не переставая улыбаться, сказала:
— Да что рассказывать-то? Ничего, в общем, и не произошло…
Однако она недооценила любопытство и настойчивость приятельницы. Не прошло и половины перерыва, как Анджела успела уже выудить у нее все подробности вчерашнего свидания и с увлечением перешла к обсуждению завтрашнего.
— А что ты наденешь, Деб? Ведь это не какое-то там второразрядное кафе. Я уже слыхала об этом «Неаполитанском дворике». Даже пыталась Рика подбить отпраздновать там наше событие, но куда там. Заявил, что нечего выбрасывать на ветер такие сумасшедшие деньги, когда мы ожидаем прибавления семейства. Так что мне теперь предстоит дома готовить лазанью или равиоли и еще что-нибудь не менее экзотичное. Напросилась… Ну ладно, не обо мне речь. — Анджела от возбуждения рта не закрывала, а Дебби слушала только вполуха. — Знаешь, я, пожалуй, могу дать тебе мое платье. Ну, то, что тебе всегда нравилось, темно-бордовое бархатное. Хочешь?
Оно тебе идет даже больше, чем мне.
— Ну что ты, милая, — возразила Дебби. — Как я могу? Оно такое дорогое…
Платье, о котором говорила Анджела, не просто нравилось ей. Она была почти влюблена в него. И отлично представляла, какое впечатление произведет на Юджина, если наденет эту роскошь да еще распустит волосы. Уж тогда-то он не устоит и наверняка поцелует ее в губы…
Потому что она только об этом и мечтала. С той самой минуты, как оказалась рядом с ним в такси, не могла думать почти ни о чем другом…
— Брось, Деб, не капризничай. Я же знаю, тебе хочется. Мы можем поехать вечером ко мне домой, и ты примеришь его. И если решишь, что оно тебя устраивает, то заберешь. У меня и колье есть подходящее…
— Ну что ты, Анджи, как я могу? — повторила Дебби, потрясенная щедростью подруги.
— Можешь, еще как можешь! — заверила ее та. — Мне все равно наряды и украшения сейчас ни к чему. Другие пока, знаешь ли, интересы.
— Ой, Анджи, спасибо тебе большое, — сдалась наконец девушка.
— Да не за что. Мне самой очень приятно помочь тебе, милая. Я бы с удовольствием сделала что-то большее. Правда. — Анджела произнесла эти слова негромко, но настолько искренне, что Дебби вдруг поняла: у нее есть в жизни настоящий, подлинный друг.
Ей стало так тепло, так приятно… Какой прекрасной, оказывается, может быть жизнь! А завтра… завтра она станет еще лучше! Ведь Юджин встретит ее у дверей и поведет обедать, и не куда-нибудь, а в модный ресторан!