Нет, не для красного словца мы говорим: «Соревнование — могучая сила». Действительно, в соревновании раскрываются возможности и способности человека, о которых мы порой даже не подозреваем. Оно побуждает подходить к труду творчески, изыскивать новые резервы, не дает стоять на месте. Чтобы подтвердить высказанную мысль, приведу ряд примеров разного периода.
В середине октября 1942 года в сборочном цехе скопилось внушительное число зенитных пушек. Их отправка задерживалась из-за одной важной детали, на которой делали самую трудную операцию — нарезку точной и гладкой резьбы большого диаметра. Мастера знали годами проверенный способ нарезки: самые тихие обороты станка и шлифованный пружинный резец. И в итоге — токарь выдавал три детали за смену. Только три детали. Нужно же давать их не меньше двадцати. Иначе практически готовые зенитки около недели будут стоять в цехе. А ведь брали обязательство увеличить выпуск вооружений, обещали все сделать, чтобы в сборочном не задерживались пушки. Вопрос шел о чести рабочих, о силе, весомости их слова. И упирался он, как оказалось, в одну-единственную деталь.
Настойчиво искали выход. Искали не только инженеры, мастера, бригадиры. Все рабочие думали, как выйти из создавшегося положения. И нашли этот выход токари калужанин Сергей Евсеев и сибиряк Андрей Попков. Их решение было простым по существу и трудным по исполнению. Из-под резца может выйти чистая резьба либо на скорости менее пяти метров (так работали), либо на скорости более семидесяти метров (так нужно работать!). Семьдесят метров — это значит темп увеличивается в 14 раз. Это меньше, чем полсекунды на выход резца из резьбы. Такой темп, считалось, не выдержит человек.
Но это — мерки вчерашнего дня. А сейчас нужно было ломать укоренившиеся представления, ведь время не ждет. Сергей Евсеев и Андрей Попков вызвались работать по-новому.
В тот же вечер была сделана первая проба. Евсеев установил тщательно заточенный победитовый резец и переключил станок на высокую скорость. Замелькали отблески огней на отшлифованном металле. В несколько мгновений резец пробежал свой путь, и в какую-то долю секунды токарь быстрым движением рукоятки вывел его наружу и пустил станок на обратный ход. Все, кто наблюдал за работой, облегченно вздохнули:
— Успел переключить!
Включил свой станок и Андрей Попков. И так же споро забегал резец по детали.
Два токаря убедительно доказали, что можно далеко перешагнуть за установившийся «предел». С этого дня они стали давать вместо трех по десять, двадцать, а потом и тридцать деталей в смену. Этот пример творческого отношения к делу буквально «заразил» других токарей, которые не давали прохода Евсееву и Попкову, всюду приставали с вопросами: расскажи да расскажи. К чести новаторов, они щедро делились опытом, обучали передовым методам работы многих своих товарищей. Нет нужды доказывать, какое это имело значение для увеличения выпуска вооружений осенью 1942 года, в период, когда завод, как говорят, только становился на ноги.
В конце 1943 года в цехе, где начальником был П. А. Блетницкий, среди передовых рабочих все чаще и чаще называлась фамилия фрезеровщицы Н. Т. Ивановой. Она управляла сложнейшим универсальным станком, считалась одной из лучших стахановок. Коммунисты цеха приняли Иванову кандидатом в члены ВКП(б).
Не сразу добилась девушка почета и уважения. Когда ей доверили горизонтально-фрезерный станок, Иванова поначалу растерялась: с такой техникой она столкнулась впервые, сумеет ли справиться? Опытные рабочие постепенно и терпеливо передавали секреты мастерства. С их помощью девушка научилась самостоятельно управлять станком.
Через некоторое время ее перевели на вертикально-фрезерный станок — более сложный и приспособленный для обработки разнообразных деталей. И здесь Иванова, пожалуй, впервые встретилась с настоящими техническими трудностями. Не один раз молодая работница со слезами на глазах глядела на горку обработанных ею деталей. Их было пока мало, меньше дневной нормы. Но брала себя в руки, присматривалась к работе соседей, в обеденный перерыв пытливо расспрашивала квалифицированных фрезеровщиков, как они достигают высокой выработки. А потом Иванова впервые в жизни включилась в социалистическое соревнование. Ее обязательство отличалось от других тем, что определяло, сколько деталей будет изготовлено в час. Она знала, что в час выдает 2–3 детали. А рубеж наметила 4–6 деталей.