Кристина понимала, что элементарная вежливость требует от нее задать все эти вопросы, но не могла выдавить из себя даже малейшей банальности. Все еще запуганная ощущением постоянной погони, она умоляюще посмотрела на Сандру.
— С моей сестрой в Москве случилась беда. Совершенно непредвиденные обстоятельства. Мне нужно позвонить от вас в Россию. Я возмещу все расходы на звонок, обещаю.
— Ничего не надо возмещать, — отрезала Сандра, твердо проводя ее к телефону. — Бери и звони, куда тебе нужно.
— Нет, я заплачу. Я сейчас хорошо зарабатываю, — она полезла в сумочку за мятыми стодолларовыми бумажками.
— Звони! — почти приказала Сандра, отмахиваясь от денег. Дрожащей рукой Кристина набрала номер. В Москве была уже глубокая ночь. Что ж, тем лучше — больше вероятности, что сестра окажется дома.
— Да? — заспанный голос Джеки раздался откуда-то издалека, с другого конца вселенной.
— Женя, это я. Не волнуйся, я звоню с чужого телефона. Люди здесь… они не знают русского, — выпалила Кристи, вцепившись в трубку.
— Что стряслось? — в голосе Евгении звучали недовольство и тревога.
— Это ты мне скажи, что стряслось! — не выдержала Кристина, чувствуя, как на место недавнего страха приходит самая настоящая ярость. — Жена и дочь Ральфа Хиггинса погибли — ровно то, чего ты хотела!
— Я не хотела, чтобы они погибли. Я хотела, чтобы они развелись, — услышала она после паузы. Женя говорила как-то нарочито спокойно, тщательно подбирая слова. — Как именно они погибли?
— В автокатастрофе.
— Это действительно очень трагично, — вздохнула Женя. — Особенно то, что касается ребенка. Но… ты знаешь, эта трагедия в самом деле способна принести хорошие плоды. Вот уж, в самом деле, не ожидала. Судьба, провидение, иначе не скажешь. Я понимаю, твоему клиенту сейчас нелегко. Ты говорила, что он любил свою дочь. Но боль рано или поздно проходит. Как у него идет общение с нашей клиенткой, он не говорил?
— Какой клиенткой? — Кристина даже задохнулась от возмущения. — Ты хочешь сказать, что ничего об этом не знаешь? Первый раз слышишь?
— Кристи, что с тобой? — в голосе сестры зазвучала тревога. — Я живу в Москве. Откуда я вообще могу знать, что там у вас случилось?
— Ральфа допрашивало ФБР! — выпалила Кристина. — Они назначили ему встречу еще до гибели его семьи. Спрашивали обо мне и об агентстве «Незнакомка». Выясняли, что именно он говорил мне о своих отношениях с женой. Теперь он не доверяет мне, подозревает. Федералы считают, что это может быть убийство. Возможно, за мной следят. И потому я имею право знать, что, черт возьми, происходит!
На другом конце воцарилась тишина — долгая, гнетущая тишина. Кристина сжимала трубку, больше всего боясь, что связь может оборваться, а вместе с ней прервется ее хрупкая ниточка с Россией, последняя возможность узнать правду. Наконец, Женя заговорила снова. Теперь ее голос звучал твердо, даже жестко, с отчетливыми командными нотками.
— Так, сестренка, ты, первым делом, успокойся, хорошо? Что происходит, ты знаешь сама. Это происходит уже несколько лет. Однако запомни: у них нет и не может быть никаких доказательств того, что ты делишься со мной, скажем так, частью профессиональной информации. Все это слишком размыто и неконкретно. Ну, предположим, они выяснят, что твоя сестра в России содержит брачное агентство. Да, допустим, ты порекомендовала его паре своих клиентов. Это не слишком профессионально, но по-человечески вполне понятно. Максимум, что ты можешь признать — ты легкомысленно упомянула в разговоре со мной пару деталей о своих клиентах. Ты просто проговорилась во время нашей очередной встречи, поскольку не могла отвлечься от мыслей о работе. Это все. Им нечего тебе предъявить. Ни о каком убийстве ты ничего не знаешь, просто потому, что ты действительно ничего не знаешь, — она сделала ударение на последней фразе.
Что-то слишком хладнокровное, слишком расчетливое было в тоне ее сестры — то, что обдало Кристину волной обжигающего ужаса. Женя не растерялась, не смутилась, не стала методично перебирать версии случившегося. Она даже не удивилась тому, что слышала. Кристи нутром чувствовала, что ее сестра знала о случившемся еще до ее звонка.
— Джеки, что тебе известно? — потребовала она. — Это касается меня. Моего будущего, моей свободы! Мне непредставимых трудов стоило пробиться в этой стране, и я не собираюсь терять все это из-за твоих авантюр!