Забыв на секунду про страх, Кристина смотрела на огонь, ошеломленная открывшимся перед ней зрелищем. Это был не «точечный» пожар на одном из этажей большого дома, какие ей приходилось видеть раньше. Все здание здесь стало одним сплошным огнем, словно сам обнаженный каркас превратился в часть пламени, в его глубинный остов. Огонь заливал собой пустые глазницы окон, как кипящая лава, он подменял собой небо и землю, дерево и металл, он рвался вперед, не в силах насытиться тем, что попадалось на его пути.
Огромный, обезумевший, неистовый, пожар, казалось, стремился поглотить собой весь город. Он захлебывался в собственном жару, и, задыхаясь, метался, ослепленный собственным светом. Он набрасывался на стены, как разъяренный зверь, и они подхватывали его на себя, мгновенно перевоплощаясь в его продолжение. Любая преграда на его пути в итоге сливалась с ним, проседала и взрывалась, и на ее месте взметался столб искр — маленький салют каждой новой победы раскаленной смерти.
Охватив собою огромный подъемный кран, пламя стало вращаться над районом, разбрасывая вокруг горящие искры. Пепел и жар накрывали собой даже ту площадку, где стояла Кристина. Администрация их дома, дорожные рабочие и полицейские наперебой призывали людей отойти еще дальше от очага пламени, но те, как завороженные, не двигались с места. Часть огня от стройки перебросилась на тот самый дом, где находился офис Кристины — на уровне 3–4 этажа, попав как раз на внутреннюю парковку.
Новые очаги огня, еще робкие, не осмелевшие до конца, подобрались к шинам автомобилей и осторожно лизнули их. Не встретив сопротивления, они поползли выше, подбираясь к бензобакам. Спустя несколько минут, машины начали взрываться — одна за другой, швыряя горящими дверцами в бетонные перекрытия. Адское пламя, вдохновленное новой добычей, вырвалось из середины здания, на глазах превращая его в еще один огненный каркас. Почти невидимые на его фоне струи воды от подъехавших пожарных машин тщетно врезались в его раскаленную плоть — огонь проглатывал их и выпускал в ответ клубы зловещего черного дыма, полностью закрывшего собой небо.
Середина злосчастной недостройки уже прогорела, а по краям огонь все еще неистовствовал. В том же здании, где находился офис Кристины, пламя только набирало силу, грозя вот-вот перекинуться через дорогу, на ее дом. Звенели стекла, слезились глаза, весь мир вокруг полыхал в огненной лихорадке, рядом истошно кричали погорельцы — жители охваченного огнем дома, который теперь сливался с обезумевшей стихией на их глазах. С верхних этажей парковки огонь медленно спускался вниз, к подножию, к тому самому офису, в котором Кристи на протяжении стольких лет общалась со своими несчастными клиентами.
В ужасе и отчаянии она плакала, сквозь слезящиеся глаза пытаясь впиться взглядом в дверь своего офиса, как будто это могло его спасти. Она видела, как все новые куски дерева, пенопласта, пластика, фанеры и металла взмывают вверх, подхваченные струей разгоряченного воздуха, а затем водопадом срываются вниз, врезаются в огненную пучину, ныряют в нее, и потом, как птица Феникс, взлетают вновь — уже преображенные пламенем, несущие на себе смертоносные языки пожара. Покружив немного в огненном вихре, они снова падали, врезались в асфальт между домами, или звенели, приземляясь в груды битого стекла. Воздух закручивался клубами дыма, смыкался и тоже прорывался огнем — вылетавшими прямо из его сердцевины бело-желтыми щупальцами пламени.
— Пройдемте с нами, — кто-то вновь взял Кристину за локоть и потащил прочь.
— Зачем? Куда? Там мой офис! — пробормотала она, потрясенная горем и паникой.
— В эвакуационное помещение. Здесь небезопасно: огонь может в любой момент перекинуться через улицу, подъемный кран может упасть прямо на вас, — втолковывал ей незнакомый мужчина, как маленькому ребенку.
Эвакуационное помещение находилось в десяти минутах ходьбы, в здании Красного креста при местной католической церкви. Они вошли в большой холл со стульями и столиками, куда вскоре принесли нехитрую еду: соленые орешки, другие закуски и бутылки воды и какой-то безвкусной газировки. Здесь было просторно и прохладно, не пахло гарью, и Кристина, машинально схватив бутылку и воду, села за столик в дальнем углу помещения. Усталость почти бессонной ночи, наконец, начала сказываться, и Кристи положила голову на руки, стараясь не думать о причинах пожара.