— Объект вынул записку из-за рекламного щита «Керавилл». Держит ее в руке. Свернул по улице Дюлы Хегедюша к Большому кольцу. Остановился у витрины, прочел записку. — Сделав паузу, он добавил: — Если взять его сейчас, улика налицо.
— Не смей его трогать!
— Понял, Только руки чешутся! — мгновенно ответил Салаи.
Форстер между тем преспокойно шел своим путем. Достав из портсигара сигарету, он послюнявил папиросную бумажку с текстом, обернул ее вокруг сигареты и прикурил.
— Объект раскуривает материальную улику, — простонал Салаи.
— Пусть. Чтоб он в жизни лучшего табака не курил! — Рона засмеялся. — Продолжай наблюдение.
На другой день утром Балинт Рона встретился с директором, но не в кабинете, а в самой дальней от него лаборатории.
Подполковник пришел первым. На всякий случай, чтобы обмануть тех, кто наблюдает за Имре. Вдруг есть еще такие и на заводе, черт их знает.
Отыскав свободное место на кожухе какого-то прибора, Рона разостлал на нем небольшую схему.
— Запомни хорошенько все, что здесь изображено, — сказал подполковник. — Ты инженер, легко разберешься. Но помни: малейшая ошибка может привести к роковым последствиям.
Имре впился глазами в чертеж и молча разглядывал его в течение нескольких минут. Мозг его словно фотографировал схему во всех подробностях. Наконец Рона нарушил молчание.
— Поедешь на «мерседесе»? — спросил он.
— Как обычно. Когда-то я получал удовольствие от таких поездок. А на этот раз, признаюсь, еду с тяжелым сердцем.
— Ничего, обратный путь доставит тебе это удовольствие.
Взгляд Имре вновь устремился на чертеж.
— Ты прав, — сказал он. — Здесь все будет зависеть от точности расстановки.
— Правильно.
— Ну а потом? Что будет потом?
— Пока я не могу сказать этого даже тебе. Но я знаю тебя и знаю, что ты способен решать и действовать в соответствии с обстановкой.
— Кто-нибудь даст мне указания там, на той стороне?
— Только в случае крайней необходимости. Твоя задача в одном: занимайся только детьми и береги их! — Рона огляделся и пошутил: — Надеюсь, на этот раз ты без «дипломата»?
— Видеть его не могу! — воскликнул Имре. — Только бы кончилась вся эта история, тотчас разнесу его в клочья!
— Ни в коем случае! — запротестовал подполковник. — Он уже обещан Ладани. Майор тоже сгорает от нетерпения разнести твой «дипломат» в клочья, хотя и влюблен в него по уши.
— У разных людей разные вкусы.
— Да, для твоего успокоения: мы нашли третьего, который был в лесной сторожке. Его имя Миллс. Проживает, кстати, напротив твоего дома. Скоро я смогу подарить тебе его портрет.
— Как вы напали на его след?
— Будешь смеяться: помог твой ненавистный «дипломат». Миллсу надо было постоянно быть поблизости от тебя, передатчик-то у «клопа» не слишком мощный. Вот мы и заинтересовались, какие автомобили стоят подолгу и тут и там, в Обуде. Теперь этот бандит тоже от нас не уйдет. — Глаза Роны лукаво блеснули: — Как видишь, все же есть за что полюбить твой портфельчик, есть!
Наступило двадцать седьмое июня.
На пограничной станции Хедьешхалом с утра движение машин было менее оживленным, чем обычно. Рона и два его ближайших помощника стояли у открытого окна одной из комнат здания пропускного пункта, наблюдая за работой пограничников и таможенников.
— Гляди-ка, — указал взглядом Салаи на светло-серую, хорошо ухоженную «Волгу-М21», подкатившую к белой черте, — Парень решил прокатиться в Европу.
— Парень не промах, — выразил свое мнение Кути, — Эти машины очень выносливы.
Рона тоже включился в дискуссию.
— Великолепная штука, эта старая «Волга». Прочная, кузов из толстенного листа.
— Товарищ начальник, — иронически заметил Кути, — с каких это пор ты стал заниматься еще и автомобилями?
— А что? Это твоя монополия? — отпарировал Рона.
— Пишта интересуется не автомобилями, а теми, кто сидит за рулем, — съязвил Салаи. — Да и то, если они женского рода.
— Пожалуй, но у него не хватает на это смелости, — беззлобно поддержал его подполковник.
— Поглядите на этого парня в старой «Волге». Он нас увидел и улыбается! — воскликнул Салаи.
— Наверное, обознался, — равнодушно отозвался Рона, но украдкой послал в сторону водителя внимательный взгляд. Молодой человек в этот момент получил сигнал «можете следовать». Он еще раз взглянул в сторону офицеров у окна и на манер автогонщиков перед стартом поднял вверх растопыренные два пальца: «виктория», что значит «только победа». Рона смотрел вслед старой «Волге» до тех пор, пока она катилась по «ничейной земле».