Слушал Алексей эту историю и не мог понять, правдива она или выдумана. Похоже на правду, но и сочинить такое есть расчет: криминальный аборт — не умышленное убийство, другая статья.
Тайна раскрыта
...Кладбище расположено за линией железной дороги. Утром, не заходя в горотдел, Алексей отправился на кладбище пешком. После бессонной ночи, после напряженной работы воображения и трезвого сопоставления фактов чувствовалась усталость во всем теле. Немного побаливала голова. Но Алексей был уверен в правильности сделанных выводов, ему казалось, что он нашел это «что-то», и шагал довольно-таки бодро.
Вот и деревянная кладбищенская ограда, над которой возвышаются зеленые шапки сосен и сизоватые шпили елей. Рядом с воротами — покосившийся домик с двумя оконцами — сторожка смотрителя.
Алексей сел в тени на крылечке, стряхнул пыль с брюк. Из дома вышел сутулый старик, лицо которого густо заросло рыжей с обильной проседью бородой.
— Пошто пожаловал, мил человек? — спросил он хриплым басом.
— Пришел посмотреть... Давно работаете здесь?
— Почитай, лет двадцать...
Старик спустился на ступеньку ниже, присел рядом. Алексей достал пачку «Казбека», раскрыл и предложил старику. Тот взял папиросу, взглянул на посетителя и усмехнулся в бороду:
— Начальство, видать... по куреву-то.
— Небольшое, — отозвался Алексей, покатал папиросу в пальцах и положил обратно в пачку.
— Может, могилу поправить, али еще что? Кто у вас тут?
— Пока никого.
Когда Русов представился, то Прокопий Гурьянович (так звали смотрителя), казалось, даже не удивился тому, что его неожиданный гость — из милиции. Алексей начал исподволь расспрашивать его:
— Бывает, наверное, что оставляют на кладбище разные инструменты: лопаты, кирки, заступы?
— Случается. Как-то намедни оставили молоток и гвозди. А то, помнится, в прошлом году, что ли, лопату в кусты засунули, а взять и забыли.
— А вы не помните, где это было? Не проводите меня туда?
Они остановились в отдаленном углу кладбища. Под соснами в густой траве заметны три холмика. Алексей обошел их вокруг, вглядываясь в траву, и остановился под деревьями.
— Это старые могилы, — пояснил смотритель, — а прошлогодние чуток правее.
— Посидим, Прокопий Гурьянович, вот тут, в тени. Закуривайте, — и Алексей достал пачку «Казбека».
Когда старик присел на один из холмиков, закурил и с удовольствием выпустил голубую струйку дыма, Русов продолжил:
— Для меня очень важно, Прокопий Гурьянович, знать, когда вы нашли лопату. До первого сентября или позже? Вспомните, пожалуйста. Первого сентября ребятишки идут в школу.
— Постой, мил человек, так не припомню. Скажи лучше, когда старушку-учителку с оркестром хоронили?
— Это в июле было.
— Тогда позже... А летчик когда скончался? Вон его памятник.
— Сейчас посмотрю, — Алексей подошел к памятнику и прочитал: — День кончины — восьмого сентября.
— Вот-вот, этими днями, — снова отозвался старик. — Помню, листья уже осыпались с деревьев, и куст был голый. Вон в том кусту я ее и нашел. Кто-то туда засунул.
Алексей подошел к густому зеленому кусту боярышника около забора, но ничего не увидел.
— А где теперь эта лопата? — спросил Алексей старика, присаживаясь рядом.
— Ох, мил человек, не знаю. Може, у меня в сараюшке стоит, там их много, а може, взял кто. Пойдем поглядим.
— Ничего, успеется. Закуривайте.
Старик вновь задымил папиросой, а Алексей продолжал расспрашивать:
— Когда же кончили здесь хоронить?
— Осенью последнюю могилу зарыли, а с октября в той стороне начали.
У старика довольно-таки хорошая память, и это Алексея радовало. Важно, чтобы начало сентября восстановилось в его памяти как-то более ощутимо, и Алексей сам старался припомнить, что происходило в те дни.
— В ночь на первое сентября шел сильный дождь. Припоминаете? Вы обычно после дождя обходите кладбище. Меня особенно интересует вот что: здесь, в этом углу, свежие могилы после дождя все были в порядке? Не разрыты, не провалились? Вспомните, пожалуйста.
Старик задумчиво посмотрел на Русова:
— Стойте... Когда же это было? Запамятовал что-то...