— Откуда милиция? — спросил он разведчиков, потом улыбнулся: — Вовремя поспели. Спасибо, товарищи, за сведения. Танкисты в долгу не останутся.
Люк захлопнулся, танки двинулись вперед.
Доложив Филиппову, работники милиции не преминули упомянуть и о встретившихся наших танках.
— Знаю, — заметил Филиппов. — Помощь подошла.
Он вызвал по телефону Серафимович. Рассказал об обстановке, сосредоточенно выслушал ответ. Лицо его посуровело. Он медленно повесил трубку. Все притихли.
— Немцы бомбили город и переправу. Разбито здание райотдела милиции. Есть жертвы... Убито двое наших работников. Тяжело ранен Воронин... Нам приказано вернуться в город для наведения порядка...
Кто-то шумно вздохнул. На него не посмотрели осуждающе, не шикнули. У каждого на душе кошки скребли: живы ли после вражеского налета семьи, родные.
Филиппов отошел в сторону, поманил к себе худощавого, стройного молодого человека.
— Вот какое дело, Колесников. Тебе нужно остаться. Организуй на своем участке эвакуацию людей. Нужно угнать за Дон весь скот, машины, хлеб перевезти. А что нельзя переправить... Ну, сам понимаешь, — Филиппов не решился произнести слово «уничтожить». — Об обстановке звони по телефону, пока будет связь. Уйдешь последним. Понятно?
Колесников молча кивнул.
— Ну, счастливо оставаться!
Они обменялись рукопожатием. Закинув за спину винтовку, Колесников пошел к сельсовету.
— По машинам! — раздалась команда.
Непривычно тихо было на рассвете в хуторе Горбатовском. Словно перед непогодой, примолкли улицы. Лишь у крайних домов велся негромкий разговор.
— Пробирайтесь балками, лощинами к Дону, пока не появились самолеты, — давал седобородому старику последние наставления участковый уполномоченный Колесников.
— Так, так, — согласно кивал тот. — Ну, с богом! Прощевайте, Григорий Михалыч!
Он взобрался на воз, тронул лошадей. За его повозкой гуськом потянулся обоз. Кто-то из женщин на телегах не выдержал, послышался плач.
Колесников стиснул зубы. На щеках заходили желваки. Тяжело было смотреть на эту сцену прощания людей с родными местами. Ох, как тяжело! Когда теперь они вернутся сюда, да и все ли?
Сзади Колесникова тронули за рукав. Обернулся. Председатель сельсовета Ирхин тихо сообщил:
— Зерно зарыли в ямы. Надежно. Сам проверял. Скот, должно быть, уже на переправе. Все вывезли. Ни шиша фашисту не оставили. Теперь, пожалуй, и нам черед собираться.
— Нет, нам еще рано, Михал Афанасьич. Приказа такого не было. Давай еще раз все проверим, позвоним в район. Там решат, что нам с тобой делать.
Они размашисто зашагали по улице. Пятый день оба находились в этом прифронтовом хуторе, налаживая эвакуацию колхозного добра, людей. По ночам ходили в ближние хутора на разведку, сведения передавали в Серафимович.
Молчали. Колесников думал о семье. Конечно, жена знает, что он остался в хуторе. А два дня назад удалось с оказией отправить ей записку, чтоб готовилась с детишками к отъезду. Как они там?
Теплый комок подступил к горлу участкового, когда он подумал о сыновьях. Двое их у него. Трехлетний Саша без конца просит, чтобы папка книжку почитал. Славику только два года исполнилось, тому подавай игрушки — машины. Не знают малыши, что папке никак нельзя вырваться к ним.
Жена, конечно, все глаза проглядела, всплакнула, небось, не раз. Ничего не поделаешь, служба. Вроде бы понимает, а к ночным вахтам Григория так и не привыкла который уже год...
В милицию Колесников поступил еще в тридцать седьмом. Осенью, после демобилизации из армии, первым делом зашел в райком комсомола стать на учет, а заодно и узнать, какие будут поручения.
— Присаживайся, дорогой товарищ, рассказывай, — приветливо пригласил вихрастый секретарь и принялся читать армейскую характеристику Григория.
— Куда на работу хочешь определиться? — поинтересовался секретарь, складывая документ.
— В МТС. На трактор снова тянет.
До армии Колесников закончил курсы трактористов и целый сезон отработал самостоятельно на колесном СТЗ. Вчера он наведался в МТС. Директор принял демобилизованного красноармейца с распростертыми объятиями, обещал ему гусеничную машину.
— Пиши заявление. И завтра же на работу!
Насилу уговорил Григорий директора повременить день-два, пока оформит все документы.
— В МТС это хорошо, трактористы позарез нужны, — откликнулся секретарь. — Однако такие хлопцы к в другом месте годятся...
Он цепким взглядом окинул ловкую фигуру Колесникова, задержался на значке «Ворошиловский стрелок».