— Неплохо, — заметил командир. — Если случиться принять бой — после сможем уйти незамеченными дальше, вверх по склону.
— Согласен, — кивнул Паша и оценил позицию с точки зрения снайпера: — К тому же дорога как на ладони — прям не лес, а частокол голых ног в бане. Ближе и подбираться не за чем.
— Артем Андреевич, приготовьте на всякий случай связь, — распорядился майор, провожая взглядом редкие машины, проносящие по шоссе.
Инженер принялся колдовать над ранцем и скоро восседал с гарнитурой на голове…
Яровой в последний раз оглядел найденную позицию, подходы к ней… В какой-то миг сердце защемило тоскливым осознанием бесполезности, бесплодности их ухищрений и грандиозных усилий — все вокруг поражало мирною тишиной, первозданным покоем, умиротворением. Даже редкая лесная пичуга, решившая остаться на зимовку в густом здешнем лесу и будто нарочно будоража его сомнения, затеяла в этот миг свою песню…
— Костя-майор, — вдруг с робкой осторожностью тронул за плечо задумавшегося офицера богослов.
— Да… — улыбнулся он, очнувшись.
— Скажи, мы далеко сейчас от Беслана?
— Километров на пятьдесят южнее, — мимолетно глянув в карту, отвечал тот. — А что случилось, Ризван Халифович?
— Нет, ничего. Это я так…
С тех пор, как группа оказалась в Северной Осетии, Чиркейнова будто подменили. Молодой человек уже с час с удивлением наблюдал необъяснимые метаморфозы: лицо старика осунулось, живой блеск глаз потускнел и утратил задор, привычная любознательность бесследно исчезла…
— Вы, должно быть, очень устали, — взял его под руку командир.
Но тот отрицательно качнул головой.
— И все-таки отдохните, Ризван Халифович. Шутка ли, за два дня отмахать пешком наравне с нами столько верст! Да еще это падение с ледяной «шапки» — будь она неладна… Ложитесь и поспите. А обедом мы займемся сегодня сами.
— А если Артем Андреевич услышит переговоры?
— Тогда мы непременно вас разбудим.
Этот довод, сказанный мягким заботливым тоном, окончательно убедил улема. Тщедушный дед с опущенными худыми плечами поплелся к своим вещам и скоро, забравшись в спальник, пытался задремать. Яровой укрыл его сверху другими спальными мешками и тихо пошел к краю площадки, где продолжал осмотр местности Павел.
— Все спокойно. С грузинской стороны едут в основном легковушки или фуры с товаром. Овощи с фруктами везут, — доложил он, опуская командирский бинокль. — Что решил с гранатами?
— Рядом с асфальтом их закладывать бессмысленно, — отвечал Константин, — мощности маловато — не фугас.
— Это точно. В лучшем случае взрыв скинет вниз одну машину, асфальт само собой расковыряет, но пути остальным не перекроет.
— Стало быть… — начал майор, да понятливый старшина уж собрался куда-то отбыть.
— Ясное дело, Костя! Так и поступим.
У двоих спецназовцев имелось по шесть гранат Ф-1 и РГД-5 — обычный «рацион» для «прогулок» в чеченских горах. Но в этот поход они прихватили с собой и парочку противотанковых РКГ-3. Всю дюжину, усиленную двумя тяжелыми, длинными болванками, снайпер заложил под нависающую над дорогой — неподалеку от въезда в тоннель, огромную глыбу. К кольцу предохранительной чеки одной противотанковой «дуры» привязал конец длинного фала; сам фал аккуратно протянул до площадки, по ходу маскируя его в снегу. При правильном расчете взрыв должен спровоцировать каменный завал, способный не только снести в пропасть пару-тройку автомобилей, но и начисто завалить въезд в тоннель. Уцелевшие машины с живой силой, конечно, могут повернуть обратно, вернуться по мосту на правый берег и продолжить вторжение по бездорожью. Да гибельная внезапность будет безнадежно утрачена — велика ли скорость грузовиков по пересеченной местности, изрядно разбавленной растительностью?..
— Кажись, успели… — прерывисто дыша от быстрого восхождения, прилег рядом с командиром Павел. — Рвануть должно не слабо. Как ни крути, а общий вес разрывного заряда — боле двух килограмм…
«До чего успели-то? — глянув на часы, горестно подумал тот. — Дождемся ли здесь кого-нибудь? Два часа дня, а воз и ныне там… Как бы не пришлось эти чертовы килограммы обратно по ранцам, да по карманам «лифчика» распихивать».
И едва офицер набрал воздуху в легкие — тяжелый вздох напрашивался сам собою, как глазастый снайпер пихнул его в бок.
— А ну-ка глянь в ту сторону!.. — указывал он рукой на восточный берег Терека, но не к дорожному полотну, а к отлогой долинке, плавно петлявшей между скал с юга.
Средь освещенных ярким солнцем белых невысоких взгорков показалось множество темных пятен. Оставляя позади себя сероватую мглу, пятна с каждой секундой увеличивались в размере и приобретали характерные для военной техники очертания. С найденной позиции понять было невозможно — ползет ли техника с грузинской территории — от верховий Ассы, или же вереница двигалась из Ингушетии вдоль границы. Сотрудники «шторма» поочередно вглядывались вдаль сквозь оптику бинокля и молча гадали, что бы это означало…
Впереди дорогу прокладывали два БТР-80, следом степенно и неторопливо ехали два «уазика». На крыше первого были установлены сине-желтые мигалки, сбоку на прилаженном к кабине древке развивалось полотнище российского флага. Потом следовало около двух десятков единиц разнообразной бронированной техники, включая несколько БМД, БМП, пяток тех же бэтээров, три установки «Град» и даже один танк Т-80. В самом конце натужно пыхтела боевая машина разминирования — такой же танк, но без башни и с усиленным, двойным днищем. Замыкало колонну, легко продвигаясь по утрамбованной гусеницами колее, множество грузовиков, некоторые из которых тянули за собой артиллерийские орудия.
— Так это ж свои! — оживился Ниязов, вскидывая винтовку и приближая правый глаз к прицелу. — Ну, точно! Наш флаг, на бэтээрах знакомые эмблемы! Да и остальные машины похожи на наши. Вот умен чертяка Серебряков! И даже это направление подстраховать успел! Молодчина!..