— Какой тамъ пиръ, — вставилъ Нордековъ. — Голодные люди.
— Они къ этому привыкли. Врачи ихъ убѣдили, что ѣсть много вредно. И нашимъ, какъ китайцамъ — щепотка риса и довольно. Голодный паекъ. Они вѣдь съ дѣтства ничего другого и не видали, такъ что имъ! Это мы обѣдъ менѣе чѣмъ изъ трехъ блюдъ и въ обѣдь не считаемъ. Имъ съ утра и до вечера твердятъ о лютомъ голодѣ заграницей.
— Ну ужъ! …
— Подите вы, такъ увѣрили. Всѣ думаютъ, что провизію и заграницей получаютъ по квиткамъ, вездѣ пухнутъ отъ голода.
— Полноте, какъ можно этому повѣрить?
— Я старый уже человѣкъ и въ свое время живавшiй заграницей, а, порою, и я колеблюсь. Всѣ уши намъ этимъ прожужжали … Нѣтъ, бросьте, рабочаго вы никакъ не свернете … «Наша власть» — затвердилъ это и знать ничего не хочетъ. Вѣритъ въ пятилѣтку и въ грядущiй рай. Оыъ вѣритъ въ то, что Совѣты покорятъ весь мiръ, что вездѣ будетъ третiй интернацiоналъ. Это религiя и какая сильная! … Онъ готовъ и на войну за это … Однако, знаете что, перемѣстимтесь опять, a то и правда воробьи на насъ донесутъ … Вы Петроградъ хорошо знаете?
— Прекрасно … Я въ немъ родился и выросъ. Да и служилъ почти всегда въ немъ.
— Ну многаго теперь и не узнаете. Одно разрушено, другое настроено. Одни прекрасные памятники сняты, другiе омерзительные наставлены. Стало больше садовъ. Цвѣтниками пустыри позасадили, дѣтскихъ площадокъ понадѣлали. Въ носъ, знаете, шибаетъ — вотъ она, смотрите, какая у насъ культура … Любимое слово, между прочимъ, у нашихъ дикарей. Водопроводы не дѣйствуютъ, на дворъ за нуждою бѣгаютъ, какъ при царѣ Горохѣ, электричество то и дѣло пошаливаетъ, а левкоевъ и флоксовъ ка пустопорожнихъ мѣстахъ понатыкали и рады, какъ дѣти … Какъ дикари … Нѣтъ … какъ сумасшедшiе. Итакъ черезъ полчаса на «полѣ жертвъ революцiи». Тоже названьице! … У могилы борцовъ революцiи, гдѣ пока тихо обваливается каменная краденая ограда, созданная по проекту архитектора Руднева и гдѣ закопаны, не хочу сказать погребены, — Володарскiй, Урицкiй, Нахимсонъ, Сиверсъ, Толмачевъ, финскiе коммунисты и прочiе красавцы, да то быдло, которое создавало «февраль» и «октябрь» … Тамъ меня и ищите … Съ товарищескимъ привѣтомъ! … Пока! …