— Через три недели ждем!
Блоха вошел строевым шагом, четко повернулся через левое плечо и встал по стойке «смирно».
— Блохин Евгений Леонидович, одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения! — проорал он.
За столом сдержанно заулыбались.
— Гляди-ка, постригся уже, — кивнул кто-то на ежик его едва отросших волос.
— Ну что, хочешь в армию? — спросил военком.
— Так точно, товарищ полковник! Хочу отдать сыновний долг Советской Родине! — выкрикнул Блоха.
— Ну что ж… — полковник мельком просмотрел карту. — Ракетные войска. Ядерный щит Родины. Поздравляю вас!
— Служу Советскому Союзу! — восторженно крикнул Блоха.
Полковник протянул было ему руку, как вдруг физиономия у него вытянулась. Блоха по-прежнему стоял со счастливой улыбкой по стойке «смирно», а по штанам у него расплывалось мокрое пятно.
— А это что? — растерянно спросил военком.
— Это от радости, товарищ полковник! — весело доложил Блоха.
Он доковылял в мокрых штанах до раздевалки, где его ждал Мишка.
— Давай быстрей!
Мишка протянул ему другие брюки. Длинный волосатый призывник захохотал, указывая пальцем на Блоху. Мишка взял его за шею, развернул и проводил пинком в зад.
— Я же говорил — четыре бутылки много! — злобно сказал Блоха, переодеваясь. — Едва дотерпел, думал — лопну… Куда тебя?
— В десант.
— Сбылась мечта идиота? — ехидно спросил Блоха.
— Кажется, не меня в Кащенко отправляют, — ухмыльнулся Мишка. — Так что идиот пока из нас — ты.
Блоха гулял по ухоженному больничному парку. Желтые листья сметены были в одинаковые аккуратные кучи. По аллейкам чинно прохаживались больные в таких же, как у него, пижамах. Прошел высокий сутулый старик, сосредоточенно глядя под ноги и яростно бормоча что-то под нос.
Блоха присел на лавке под деревом.
На соседней лавке сидела, подняв лицо к неяркому осеннему солнцу, коротко стриженная девушка. Блоха, пользуясь тем, что глаза ее были закрыты, стал рассматривать ее удивительно милое, чистое лицо с округлыми скулами, ямочкой на маленьком подбородке. Девушка вдруг улыбнулась и открыла глаза — похоже, она давно следила за ним сквозь ресницы.
Блоха смутился и отвернулся. Когда снова глянул в ее сторону, она по-прежнему, хитро улыбаясь, смотрела на него ярко-карими глазами. Засмеялась и сказала:
— Идите ко мне.
Блоха неловко присел рядом с ней. Некоторое время они улыбаясь, смотрели друг на друга.
— Вы, наверное, новенький? — спросила девушка. — Впрочем, можете не отвечать: я бы вас запомнила. У вас очень выразительное лицо.
Блоха смущенно поправил очки.
— Почему вы здесь? — спросила она. — Хотя, извините. Если вам неприятен мой вопрос…
— Да нет, — Блоха пожал плечами. — Просто мне иногда кажется, — осторожно сказал он, — что вокруг нас не все происходит так, как должно было бы происходить…
— Вы диссидент? — сказала девушка. — Со мной вы можете говорить смело. Хотя здесь много филеров.
— А вы… почему?
— Приблизительно по той же причине. В какой-то момент я стала неудобна для окружающих. Если предположить, что нас с вами окружают квадраты, то мы, видимо, треугольники. Мы не вписываемся в их тесные, дружные, стройные ряды, и они объявляют нас сумасшедшими.
— Вы совершенно правы! — радостно закивал Блоха. — Очень точно! Если бы мы были круглыми, они бы нас, — он показал пальцами ножницы, — подравняли. Но мы — треугольники, у нас острые углы!
— А вы знаете, — снова хитро улыбнулась девушка. — Мне кажется, у нас с вами будет роман.
Блоха покраснел.
— Да не смущайтесь вы так! — засмеялась девушка. Она подняла руку и провела кончиками пальцев по его щеке. — Ведь мы с вами сумасшедшие, правда?.. Значит, можем говорить и делать все, что взбредет в голову… Здесь, — повела она глазами вокруг, — есть свои преимущества. Ведь если бы вы меня встретили на улице — вы бы не решились ко мне подойти?
Блоха смущенно кивнул.
— А здесь все проще. Здесь я даже могу позволить вам — какой ужас! — поцеловать меня при первой же встрече, даже не узнав вашего имени. — Она, смеясь, подставила губы. — Ну, смелее!
Блоха поколебался, нервно поправил очки и поцеловал ее.
— Да вы не умеете целоваться! Неужели у вас не было девушки?
— Нет, почему… — промямлил Блоха.
— Не страшно, я вас научу, — она сама жадно поцеловала его. — Да обнимите же меня, что же вы как деревянный. Смелее! — она скользнула нетерпеливыми пальцами под его пижаму. — У тебя такие мужественные плечи… У нас будет много времени, я тебя всему научу… А тебе нравится моя грудь?