Мишка вскинул на него бешеные глаза, но промолчал, опять опустил голову. На кухне воцарилось молчание.
— Подожди, так ты когда вернулся? — спросил Игорь.
— С полгода.
— А почему не позвонил?
— Так получилось.
— А отец? — спросил Блоха.
— Похоронил.
— Понятно… Где теперь?
— Там же. На заводе.
На кухне снова стало тихо. Мишка упрямо смотрел в пол.
— М-да… Ну вот что… — Игорь решительно вышел в комнату. — Таня, вы отпустите вашего мужа с нами? На два часа. Через два часа вернем в целости и сохранности. Хорошо?
Таня только торопливо кивала.
— Я никуда не поеду, — сказал Мишка.
— Одевайся, мы ждем тебя в машине. Пошли, — кивнул Игорь Соне и Блохе.
— Я не поеду! — крикнул Мишка вслед.
Они сидели в «аквариуме» у Никитских ворот. Кафе, как обычно, заполнено было студентами университета.
— Почему ты просто не сдался? — спросил Блоха. — Тебе же полшага осталось! Многие добровольно шли в Афган, чтобы вырваться отсюда — сначала в Пакистан, потом через Красный Крест в Америку…
— Все равно не поймешь.
— Постараюсь.
— Нас двадцать человек было в моем взводе. Таких же, как я, — Мишка говорил медленно, негромко, казалось даже, что равнодушно, сжимая в кулаке тонкий фужер. — И каждый знал, что я не подставлю. И я знал, что никто из них меня не подставит… А там каждый хотел выжить этот день, один день, а потом еще один, и еще один… А выжить можно только вместе, если никто не подставит, понимаешь?
— Ты ее любишь? — спросила Соня.
Мишка помолчал, не глядя на нее.
— Я в госпитале лежал. Прикладом челюсть разворотило, по кускам склеили. Я курить не мог, затянуться не мог, понимаешь? А она… изо рта в рот… У меня полный рот гноя, сам себе противен. А она — в губы, понимаешь?..
— Какие ощущения, когда в человека стреляешь? — спросил Игорь.
— Никаких, — усмехнулся Мишка. — Только хочется успеть первым на курок нажать.
За соседним столом хохотала какая-то компания, парни и девчонки. Мишку раздражало чужое веселье.
— А когда в тебя? — спросил Игорь.
— Сначала страшно. Потом привыкаешь… Нас как-то духи в ущелье заперли — ни вперед, ни назад. Мы в гору полезли — двадцать человек…
За соседним столом снова грянул смех. Фужер лопнул в Мишкиной руке, кровь брызнула из ладони.
— Смешно, да?! — заорал он, вскакивая. — Восемнадцать пацанов положили за пять минут — смешно?!
Он рванул скатерть с соседнего стола. Стекло полетело на пол, завизжали девчонки. Игорь и Блоха повисли у Мишки на плечах.
Игорь молча вел машину, время от времени отхлебывая из бутылки. Блоха сидел рядом. Сзади Соня держала на плече Мишкину голову, гладила, как ребенка:
— Все хорошо, все в порядке. Ты самый сильный, самый лучший. Я думала о тебе, и ты вернулся. Сейчас приедем ко мне, и ты мне все расскажешь. Будешь долго рассказывать, а я буду слушать и все пойму…
Мишка кивал согласно.
— Игорь, останови, — велела Соня у теткиного дома.
Они вышли с Мишкой.
Игорь и Блоха смотрели им вслед. Потом Игорь ожесточенно врубил скорость и до упора выжал газ.
— В Афган хочу, — сквозь зубы сказал он. — Выжить сегодня, выжить завтра — жизнь полна смысла… Взво-о-од! — вдруг заорал он. — К бою!
Он на полной скорости вылетел на встречную полосу и понесся между сигналящих машин, бросая руль из стороны в сторону.
— Ого-онь! Ура-а-а!
— С ума сошел?! Тормози! — Блоха вцепился в руль, потом выдернул ключ из замка.
Машина подкатилась к тротуару.
— Идиот, — сказал Блоха. Он вышел, бросил ключ на сиденье и изо всех сил хлопнул дверью.
Игорь достал бутылку и допил.
Мишка и Соня лежали рядом, обнявшись. Одежда разбросана была по комнате — от двери до кровати. Скомканное одеяло сползло на пол. Соня осторожно прикасалась губами к его шрамам — на скуле, на плечах, на груди.
— А я сначала испугалась, когда тебя увидела, — тихо сказала она. — Мне показалось, ты страшный стал. Как в детстве, когда я тебя боялась…
— Я не могу остаться? — спросил Мишка.
Соня отрицательно покачала головой.
— И что теперь? — спросил Мишка.
— Не знаю… — Соня положила голову ему на грудь. — Мне иногда кажется, что все мы — старые, старые старики. Все в прошлом… Мечтали, надеялись. Думали — вот-вот что-то случится, что-то изменится, начнется что-то главное… Ничего не случилось. И уже не случится. Будем доживать жизнь, каждый свою. Будем иногда собираться — и вспоминать…
С трудом ловя равновесие, Игорь стащил нога об ногу туфли и пошел в свою комнату.