Однажды ему пришло в голову заняться врачеванием. Он под страхом смерти приказал приводить к нему всех больных и слабых людей. Можно представить себе, какова была терапия и хирургия Бадма-ламы. Он ведь был святым и произносил диагнозы по мгновенному наитию.
Он любил делать трепанацию черепа. Инструментами служили ему бритвы, раскаленный шомпол и нож. Он просверливал кость, а потом постепенно начинал ее соскабливать. Оперируемого напаивали до бесчувствия, чтобы он легче переносил боль.
Затем, однако, врачевание надоело Бадма-ламе, он объявил себя поборником справедливости. Он каждый день устраивал в своей ставке театрально обставленные суды, на которые созывал окрестных кочевников. Больше всего внимания он уделял во время судебной процедуры тому, чтобы один приговор не походил на другой.
Впоследствии в Ургу были доставлены, как вещественные доказательства, четыре человеческих глаза. Они принадлежали двум его сторонникам, которые пытались бежать и были пойманы. Злодей выдавил несчастным глазные яблоки, обрезал ножницами нервы, на которых они висели, и положил в шкатулку на хранение, аккуратно записав на бумажке дату и имена пострадавших.
Любимые изречения Бадма-ламы: «Заставь себя бояться — тебя будут любить», и еще: «Все любят зрелища, нужно изобретать всегда что-нибудь новое».
И он проявлял изобретательность.
Однажды соседние кочевники угнали у него табун лошадей.
Бадма-лама бросился в погоню и настиг их у входа в ущелье. Лошади были отобраны, большинство кочевников убито на месте, а трое захвачены живьем. Бадма-лама заколол младшего из них и распорядился содрать с него кожу «мешком, без разрезов». Затем он велел отрезать уши у двух остальных пленников и отпустил их со словами: «Пока я не наполню эту кожу вашими мужицкими ушами, до тех пор я не успокоюсь и не перестану убивать весь ваш род».
Когда Унгерн был разгромлен и взят в плен, Бадма-лама перекочевал на юго-запад. Он стал опустошать степи Нижнего Гоби и долины Монгольского Алтая. До него дошли слухи, что революционное правительство, правившее в Урге, собирает против его банды военную экспедицию. Бадма-лама решил отделиться от Монголии и создать центр независимого азиатского государства. Для этого посредине пустыни Гоби он начал строить крепость.
«Дайте срок, — говорил он, — скоро вся Азия будет наша. Мы тогда покажем, на что годна человеческая кровь».
Его огорчало только отсутствие современного оружия. Однако японские агенты, с которыми он через лазутчиков завел сношения, обещали в нужный момент доставить столько пулеметов и патронов, сколько понадобится. Кроме того, он затребовал через тех же лазутчиков географические карты и книги и, захватив в плен маньчжурского купца Корнеева, ехавшего из Китая по ургинской дороге, решил учиться у него всем наукам. Он спрашивал у купца, как печатают деньги и можно ли их выпускать в неограниченном количестве, как строят мосты и как их взрывают, как делают электричество. Он задавал вопросы, на которые купец не мог ему ответить. Осведомился, можно ли старый грузовик переделать на летательную машину, и очень сердился, что нельзя. Он хотел убить купца, но потом решил извлечь из него пользу и овладеть «языком иностранцев». (Он думал, что вся Европа говорит на одном языке). Теперь разговор его пестрел словами: «пулемет, винтовка, газет, фотографья, бурятишка, киргизишка, политицки, контора, эроплан, рельса, арестант…»
Он готовился основать империю. В отряд Бадма-Ламы входило несколько степных князей, недовольных революционным режимом, и их дружины, а также различный гобийский сброд. При его ставке находились две-три сотни пастухов со стадами, которых он силой заставил за собой следовать.
Бадма-лама жил грабежом и брал дань с кочевников. Монахи из соседних монастырей старались жить с ним в мире, но он и с монахами не церемонился и чуть что — приказывал драть непослушных плетьми.
Лучшим способом войти в милость к Бадма-ламе была взятка. Он принимал подарки золотом, серебром, пушниной и скакунами.
Наконец поведение Бадма-ламы «натянуло тетиву терпения», как пишет монгольский историк. В то время еще жив был главком Сухэ-Батор, герой монгольской революции. Он потребовал, чтобы ему сделали доклад о возможности ликвидировать «армию Бадма-ламы». Кто-то высказал мнение, что, может быть, Бадма-лама раскается и сдаст оружие. Говорят, главком возразил: «Прошлое подобных людей представляет собой постоянную угрозу для народной жизни. Честолюбие питается уступками, карлик вырастает в великана».