– Мне понадобится ваша услуга, месье Жерар, – сказал он. – Я буду чувствовать себя гораздо увереннее, когда человек, хорошо владеющий саблей, окажется на моей стороне. Вот поэтому я и выбрал вас. Но прежде всего я должен предупредить вас о секретности. Пока я жив, никто не должен знать о содержании нашего разговора.
Я подумал о Лассале и Талейране, но пообещал хранить молчание.
– Второе: я не желаю выслушивать ваших советов и предположений. Вы обязаны делать только то, что приказано.
Я поклонился.
– Мне нужна ваша сабля, а не голова. Предоставьте думать мне. Вам все ясно?
– Так точно, сир.
– Вы знаете Канцлерскую рощу в лесу?
Я кивнул.
– Вы, должно быть, знаете высокую сосну с раздвоенным стволом, где во вторник собирались охотники?
Если б он знал, что под этим деревом я встречаюсь с девушкой три раза в неделю, то не стал бы спрашивать.
– Отлично, ждите сегодня меня под деревом в десять вечера.
Я уже ничему не удивлялся. Если бы император попросил меня занять на время его место на троне, я бы лишь молча кивнул головой.
– Мы пройдем по лесу вместе, – сказал император. – Не забудьте захватить саблю, но оставьте дома пистолеты. Вы не должны обращаться ко мне, а я не стану разговаривать с вами. Мы должны хранить абсолютное молчание. Вы все поняли?
– Я понял, сир.
– Через некоторое время вы увидите человека, а возможно, и двух, стоящих под деревом. Мы вместе подойдем к ним. Если я дам команду защитить меня, вы обнажите саблю. Если же я начну с ними разговаривать, стойте и ждите, что произойдет. Коль скоро вам придется драться, ни один из них не должен уйти живым. Я помогу вам.
– Сир, – воскликнул я, – уверен, что легко справлюсь с двумя, но, может, стоит пригласить еще одного человека, чтобы вам самому не пришлось принимать участие в схватке?
– Та, та, та, – сказал Наполеон. – Я был солдатом перед тем, как стать императором. Вы полагаете, что артиллеристы управляются с саблей хуже, чем гусары? Я приказал вам не спорить со мной. Вы станете делать то, что скажу я. Если придется вытащить саблю из ножен, никто не должен остаться в живых.
– Они умрут, сир, – заверил я.
– Замечательно. Мне больше нечего сказать. Можете идти.
Я уже открыл дверь, когда мне в голову пришла идея.
– Думаю, сир… – начал я.
Он подпрыгнул на месте с яростью дикого животного. Мне даже показалось, что он ударит меня.
– Думаете! – крикнул он. – Вы, вы… Вы вообразили, что я выбрал вас потому, что вы умеете думать? Посмейте сказать мне это еще раз! Вы единственный человек, который… впрочем, довольно! Ждите меня у сосны в десять часов!
О Господи, я был счастлив, что выскочил из комнаты. На хорошем коне, с саблей за поясом я чувствовал себя на своем месте. Я знал все, что касается лошадиного корма, сена и овса, ржи и ячменя. Я умел командовать эскадронами на марше, мало кто мог сравниться со мной. Но, встретившись с камергером{48}, маршалом, перебросившись несколькими словами с императором, я понял, что все они предпочитают говорить намеками вместо того, чтобы выражать свою мысль ясно и открыто. Я чувствовал себя, словно строевой жеребец, которого запрягли в дамскую коляску. Чопорность и притворство выводили меня из себя. Я научился манерам джентльмена, но не придворного. Поэтому я был счастлив, когда вновь очутился на свежем воздухе и помчался к себе домой, словно школьник, который только что сбежал от сурового учителя. Но стоило только открыть дверь, как две пары ног: одна в синих лосинах, заправленных в гусарские сапожки, а другая в коротких до колен черных бриджах с пряжками – бросились мне в глаза. Обе пары вскочили с места при моем появлении.
– Что, что он сказал? – крикнули Лассаль и Талейран в один голос.
– Ничего, – ответил я.
– Император отказался встречаться с вами?
– Нет, я видел его.
– Что он хотел?
– Месье де Талейран, – ответил я. – К сожалению, я не могу ничего вам рассказать. Я дал слово императору.
– Осторожнее, молодой человек, – сказал Талейран, подкравшись ко мне с видом кота, который желает потереться о вас. – Здесь собрались друзья. Все останется в этих четырех стенах. Кроме того, император не имел в виду меня, когда говорил о том, что вы должны хранить тайну.
– Вам понадобится одна минута, чтобы добраться до дворца, месье Талейран, – ответил я. – Уверен, что вас не затруднит короткая прогулка. Принесите мне письменное свидетельство императора о том, что он не возражает, чтобы я все вам рассказал. Тогда я с радостью сообщу вам каждое слово из нашей беседы.
48