Теперь можно и посовещаться.
- Зачем воинам Самурайских степей убивать вас? - задал наиболее животрепещущий вопрос Маркус.
- Потому что они получили такой приказ, - медленно, задумываясь о чем-то другом, ответил волшебник.
- От кого приказ?
- От того, кто не поскупился потратиться на наём команды специально обученных убийц с закупкой полного комплекта снаряжения.
- И кто же их нанял? - потихоньку теряя терпение, задал очередной вопрос Маркус.
- Тот, кому позарез необходимо ликвидировать Совет Магов.
- И кто же этот таинственный незнакомец? Как его имя?
Очнувшись от своих мыслей, Малеро посмотрел на наемника. И улыбнулся. Улыбка в не слишком ярком свете магических светильников сделала мага похожим на древнюю хищную птицу, эдакую смесь ястреба и ворона. Птероуткель называется.
- Вот это правильный вопрос. Если мы узнаем на него ответ, то сумеем предотвратить государственный переворот.
Лица гостей вытянулись.
- Государственный переворот? - переспросила Тарена, чтобы убедиться, что ей не послышалось.
- У нас же империя вроде как, а не государство, - напомнил Маркус.
- Ага, точно, - удивился за компанию Ванька, которого политика интересовала только, когда хватала за мягкие места. - Землю - крестьянам, фабрики - звездам, пиво - студентам.
- Пусть будет имперский переворот с целью захвата власти и улучшения жилищно-коммунальных услуг для простого и очень простого электората, - поправился Малеро. - Суть от этого не изменится ни на йоту. Мы имеем дело с убежденным революционером. И основной помехой на пути к поставленной цели нашего мистера Неизвестного стоит Императорский Совет Магов. Обладая рядом специфических особенностей и умений, мы можем...
- Вычислить злоумышленника! - догадался Маркус.
- Именно. Вычислить и обезвредить. А чтобы ничего подобного не произошло, он решил сперва устранить Совет. И, надо признать, ему это частично удалось. Вот только в случае с Кирией вышла непредвиденная осечка...
Разумеется, Ванька так и не понял важности рассеянно обороненного замечания. Конечно же, он не уловил зловещей цепи чересчур странных совпадений и случайностей, которые имеют свойство перерастать в закономерности. И, что само собой разумеется, он ни словом не обмолвился, что косвенно стал причиной пресловутой осечки с госпожой Кирией. Маг Малеро (не говоря уже о неразлучной парочке наемников) так ничего и не узнал о причастности мальчишки к собственному весьма надуманному спасению, равно как и о дальнейшей судьбе, заготовившей немало сюрпризов на этот счёт, прибившегося к воинам отрока.
И если бы некромант узнал хотя бы часть истории, дальнейшие события развивались бы совсем по другому сценарию.
Но Ванька промолчал. Кощей и Малеро ничего не узнали и то, что должно было случиться, готовилось произойти. Так что хватит вариаций на тему "Что было бы, если..."
План дальнейших действий, после короткого совещания, вышел простым, а в чем-то даже банальным. Малеро предложил гостям подкрепиться и прилечь отдохнуть. Набраться, так сказать, свежих сил, ведь действие Кощеева допинга рано или поздно все равно закончится. Сам же маг в это время попробует установить контакт с госпожой Кирией для уточнения ситуации и обсуждения плана совместных дальнейших действий. И потом уже действовать по обстоятельствам.
Так как у наемников дел здесь больше не имелось, а идти до ближайшего населенного пункта на ночь глядя было глупо и лень, они согласились. И после сытной трапезы расположились ко сну, кто где примостился.
...Из сна Тарену вырвали звук неуверенных шагов. Не крадущихся, а именно неуверенных, словно идущий сам не знал - а стоит ли вообще идти туда, куда он идет. Доносился звук сверху, с потолка, за которым находился второй этаж.
Наемница насторожилась, внутренне сжавшись в клубок нервов. Но едва к сознанию вернулась память, как она успокоилась. Наверху находится Малеро, там, на среднем ярусе башни, у него кабинет связи - хрустальный шар и всё такое.
Неподалеку скрипнул ветхий диван - Маркус тоже проснулся от невнятных шагов.
- Что случилось? - почему-то шепотом спросил он.
- Не знаю, - так же шепотом ответила напарница, неожиданно уловив его смутную тревогу, возможно, навеянную неприятным сном. - Но чует мое сердце и прочие внутренние органы - ничего лично для нас хорошего.
- Что мне в тебе никогда не нравилось, так это твой непотопляемый оптимизм, - пробормотал Маркус.