- Сплетни надо в трактирах слушать, а не в карты играть! - отрезала наемница.
Воздух заискрился, разнося по округе аромат назревающей ссоры.
- Господа! - подбежал к ним Ванька. - Не хочу показаться пессимистом, но, похоже, у нас неприятности. Крупные неприятности.
- Забей! - посоветовал Маркус. - Отмахаемся!
- Герр Грентель! Их хёрен! - проревело нечто в непосредственной близости, едва не сбив потоком воздуха троицу путников с ног.
Сквозь небольшие заросли пробиралось нечто в полтора человеческих роста. Если не брать во внимание размеры, нечто больше всего походило на закованного в латы человека с мечом. Но в его шлеме можно было бы варить суп на целую роту, латы переплавить на доспехи для десятка солдат, щит толщиной напоминал городские ворота небольшого провинциального городка, а меч даже для Маркуса был не двуручным, а четырехручным.
Великан замер, едва в поле зрения попали наемники. Мощные крылья носа затрепетали, словно он учуял некий весьма сладостный запах. Глаза переместили прицелы на поверженных тевтонских разведчиков, задержались на теле барона.
- Крупная неприятность, - запоздало согласился с Ваней Маркус. - От такой не отмахаешься.
Оглядев поле боя, чудо акселерации вновь уставилось на них. Может быть, дело в чрезмерном воображении, но Ваньке показалось, что он чувствует, как обгорает кожа от направленной ненависти. Огромный кулак с зажатым мечом устрашающе медленно поднялся, опустил забрало вниз. Но даже не видя его лица, троица явственно чуяла флюиды ненависти, сочившиеся сквозь щели забрала.
- Э-э-э, приятель, они сами виноваты, - предприняла попытку уладить дело миром Тарена, выставив перед собой пустые ладони. Свои изогнутые мечи она так и не подобрала.
Великан заревел так, что с некоторых деревьев облетели ветки.
- Началось, - пробормотал Маркус.
Словно услышав его, тевтонец перестал реветь стадом голодных медведей и бросился в бой.
За пару мгновений в голове Маркуса мелькнула где-то слышанная фраза о соотношении скорости объекта и его массы. Мол, чем больше последняя, тем меньше первая, или наоборот. Впрочем, как бы оно ни было, разделяющее их расстояние в два десятка шагов Карл преодолел в полвдоха. От его скачков вздрагивала, будто содрогаясь от боли, земля. Ванька, Маркус и даже вечная оптимистка Тарена смотрели на приближающуюся мобильную осадную башню чересчур обреченно. Сражаться с таким бесполезно, его броню можно пробить только катапультой или копьеметалкой. К вящему сожалению всей троицы ни того, ни другого, ни у кого совершенно случайно в карманах не завалялось.
Когда до расстояния вытянутого удара остался один скачок великана, к Маркусу вернулось выработанное годами самообладание.
- Врассыпную! - велел он.
Всё трое, словно мыши от кота, разбежались по сторонам. Великан на мгновение замешкался, решая, кто наиболее достоин чести его преследования. Мыслительный процесс давался с трудом, но гигант блестяще с ним справился, пойдя путем меньшего сопротивления - выбор пал на самую крупную, а, следовательно, - самую знатную дичь - Маркуса.
Один из учителей наемника, которых он немало сменил за свою долгую боевую жизнь, любил говорить: “Если выхода из сложившейся ситуации нет - его надо создать”. Маркус в меру своих сил пользовался этим советом и не раз он помогал.
Но в данный момент, несмотря на хитрость и изворотливость пытливого ума, воин никак не мог придумать способ избавиться от великана.
Петляя меж стволов относительно молодых дубов, ему ещё удавалось сдерживать тевтонца на безопасном расстоянии. Беда была в том, что долго так продолжаться не могло. В конце концов, либо Маркус выдохнется или подвернет ногу, либо громила догонит его или пришибет случайно сваленным деревом.
“Валить отсюда надо”, - тоскливо подумал наемник, уворачиваясь от очередной сбитой плечом тевтонского рыцаря ветки. Тарена и Ваня петляли где-то неподалеку, высматривая что-нибудь способное помочь одолеть Карла. Единственное имеющееся оружие - мечи - вряд ли способно причинить вред броне. Разве что в щели между пластин вонзить, но для этого надо ещё подойти поближе. А такая попытка имеет все шансы окончиться летально.
Трезво оценив шансы, прикинув коэффициент удачи и остатки выдержки, Маркус пришел к неутешительному выводу: именно сегодня его земной путь собирается подойти к концу. Потом он подумал о том, что не успел накатать завещание, не успел сколотить состояние, которое можно завещать, и даже не нажил наследников, которым можно завещать ненакопленное состояние.
“Что ж, значит, всё не так уж плохо”, - решил Маркус. “Никого шибко не огорчу своим преждевременным уходом в лучший из миров”.