Меньше чем за месяц ежевечерних посещений салуна необходимая доза напитка увеличилась до двух стаканов. Тёма всерьез подумывал о ближайшем апгрейде до трех стаканов за вечер, когда произошло событие, форсировавшее его приобщение к алкоголю и положившее начало цепочке событий, приведших к трагическому финалу.
В тот вечер всё шло как обычно. Наплыв посетителей ближе к закату стих, оставалось время поужинать, переодеться и идти в салун. Тёма дописывал историю болезни Хуаниты Карлос Ревендер, страдающей (ну это как посмотреть) периодическими случаями обостренной нимфомании. В голове роем растревоженных плеч копошились приятные мысли о намечающемся визите в заведение Толстяка Стива, желудок требовал поесть, настроение было замечательное.
Едва Тёма подумал о своем замечательном настроении и улыбнулся своим мыслям, как дверь распахнулась и в кабинет без стука, словно чёрный ворон, вестник близких несчастий, ворвался мужчина в годах, в большом сомбреро и в поношенном пропыленном пончо. Врачеватель, на мгновение оторвавшись от писанины, с некоторым удивлением узнал в смуглой, почти красной, коже, белоснежных зубах и нестандартной для Эль Пакость одежде индейца с Пустынных земель. После лицезрения взволнованного взгляда запоздалого визитера, Тёма преспокойно вернулся к истории болезни Хуаниты. Конечно, индейцы Пустынных земель не часто врывались в его кабинет (а если честно, то вообще ни разу, предпочитая нетрадиционную медицину своих шаманов), но обращать внимание на такую ерунду и отвлекаться от увлекательного чтива... в смысле, описания всех приступов пациентки...
Первым начал говорить, то и дело сбиваясь от волнения, индеец.
- Доктор, у меня жена...
- Сочувствую.
- Да нет, рожает...
- А-а-а.... Ну тогда поздравляю.
- Я к вам именно поэтому поводу...
- А я-то тут причем? - не уловил логической взаимосвязи между своей скромной персоной и рожающей женой Тёма.
- Пойдемте.
- Куда?
- К ней.
- Зачем?
- Но вы же доктор?
- Доктор.
- Дипломированный?
- Он самый.
- Вот пойдемте.
- К-куда?
- К ней.
- Зачем? - только тут до Тёмы начало доходить, в какую авантюру его хотят втравить. Времени, чтобы придумать достойный выход, не осталось, а на экспромты он всегда был слабоват.
- Примите роды, - терпеливо пояснил муж рожающей жены.
- Р-роды? К-какие роды? - от нарисовавшихся перспектив дипломированного доктора бросило в дрожь, потом в жар, потом под потолок и на пол и заставило заикаться.
- Её роды, доктор. Ребенка, - индейцу надоело объяснять простые и доступные для понимания вещи, и он, схватив доктора за руку, выволок его из-за стола.
- Нет! - предпринял последнюю отчаянную попытку отбиться Тёма, начиная осознавать, что в жизни каждого человека наступают такие минуты, когда вся прошедшая жизнь пробегает перед глазами и её начинают проклинать за то, что она подошла к этому самому моменту. В его жизни наступил как раз такой момент. - Я не хочу! Я ещё слишком моло-о-о-од...- заплакал он уже лежа поперек широкого индейского плеча.
- Вы, главное, не нервничайте, - успокаивал его без пяти минут будущий отец. Тёма за такие слова тут же мысленно пожелал ему, чтоб его дети были похожи на кого угодно, только не на него. - Всё будет хорошо. А то, понимаешь, незадача какая, выбрались в город, на рынок, а тут оказия... Ай-яй-яй. Хорошо, хоть вы неподалеку живете, есть кому помочь. Вы только не нервничайте и все пройдет превосходно. Делайте то, что надо.... Ой, что это я вас учу, вы же и сами всё прекрасно знаете.
- Ничего я не знаю! - истерично возопил Тёма, нащупав слабинку, на которую можно надавить. - Я - полный профан и дилетант в акушерстве! Я не имею ни малейшего понятия о ваших шаманских ритуалах! Пустите! Мне нужен воздух и свобода!
Но индеец держал цепко, не позволяя легковозбудимому доктору упасть с плеча на твердую негостеприимную землю.
- Ничего, ничего, - весело приговаривал он. - Делайте, как вас учили. Мы вам верим. Весь город очень лестно отзывался о вашем мастерстве.
Упоминание города напомнило Тёме, что его несут по улицам родного Эль Пакость. Кое-как изогнувшись и рискуя вывихнуть шею, он разглядел ошарашенных горожан, провожающих индейца с ним, с дипломированным лекарем, на плече, потрясенными взглядами.
Несли его недолго. Точь-в-точь до дверей гостиницы “Социал”, из двух имеющихся в городе - далеко не самая лучшая. Зато вторая - “Империал” - числилась в списках не самых худших. Видимо здесь и остановился индеец со своей женой, предположил Тёма и ошибся всего лишь на пятьдесят процентов. Индейцы остановились здесь, но их было намного больше, чем двое.