Отражение никак не прореагировало на столь высокоинтеллектуальное обращение, зато из-под стола донесся глас вопиющего:
- Ма-а-ак?! Ты где?!
- Здесь я! А что случилось? - индеец вернулся к початой емкости с настойкой.
- У меня идея!
- Бывает. Ты, главное, не нервничай, это скоро пройдет. Обернуться вокруг собственной оси не успеешь, а в мыслях опять приятная пустота.
Некоторое время из-под стола доносилось только натруженное сопение умственно напрягающегося доктора. За это время Мак успел разлить настойку по бокалам и теперь сосредоточенно разглядывал их, гадая с кем бы выпить.
- Мак?! - снова донеслось снизу.
- Ты где? Выходи, накатим по тихой! - оживился индеец.
- Идю... ползю... тьфу ты! Перемещаюсь!
Из-под стола Тёма вылазил с шумом и грохотом, ударившись пару раз головой о столешницу, ногой об ножку стула и спиной об пол. Мак невозмутимо ждал, пока собутыльник... собеседник займет место в кресле напротив, после чего поднял бокал.
- Ну, за твою идею! - и залпом осушил его.
Сдуру Тёма повторил его фокус и на несколько секунд потерял возможность хоть как-то реагировать на окружающую среду, полную внешних раздражителей. Мак на неё тоже не слишком много внимания обращал, но в отличие от доктора, в кресле держался относительно ровно, лицом в стол не упирался.
Спустя некоторое время квалифицированный врачеватель с дипломом пришел в себя и оглядел окрестности осоловевшими глазками. Натуральный Мак, как ни в чем не бывало, чистил ногти, закинув на стол ноги в мокасинах, очень похожих на кеды.
- Так что там с твоей идеей? - словно ничего не произошло, спросил он.
- Это насчет Рисунка На Теле... - начал Тёма, и Мак тут же перебил его.
- А вот в этом месте я вас попрошу поподробней.
Доктор посопел, посопел, надышаться относительно чистым воздухом после стакана индейской бражки никак не получалось, и продолжил развивать мысль.
- Мне не дает покоя её привязанность к нетрадиционным ориентациям. Может быть, именно здесь кроется ответ - в страсти к нестандартному. Эдакий вызов устоям морали.
- Бунт личности? - чтобы не выглядеть в глазах Тёмы полным неучем с понимающим видом уточнил Мак.
- Он самый. И вытекающие отсюда последствия неприятия обычаев, сложившихся за долгие годы! - глаза доктора лихорадочно заблестели: выдвинув теорию, он уже видел несколько способов воздействия на мировоззрение своей несостоявшейся любви.
- Зерно мудрости в твоих рассуждениях есть, но сперва их надобно очистить от плевел домыслов, желаемого, принимаемого, за действительное, - с умным видом выдал Мак.
- Чего?! А попроще?!
- Давай, говорю, по тихой накатим и я раскритикую твои идеи в пух и прах!
- Критиковать всегда легче, - пробормотал Тёма, но от порции настойки не отказался.
Вскоре разговор возобновился.
- На чем мы остановились? - отдышавшись, спросил Тёма.
- Мнится мне, отрок, что ты поведать хотел тайну. О взятии штурмом сердца непристойной... то есть неприступной красавицы, склонной к перверсиям и прочим извращениям.
- Не корчи из себя умного, тебе это не идет.
- Ты что-то говорил о склонностях Рисунка На Теле к несклоняемости в некоторых вопросах.
Из предельно простых пояснений индейца доктор ничего не понял, однако вспомнил сам, о чем велся разговор до принятия очередной дозы микстуры “Негрустин”.
- В общем, если резво изменить ориентацию на прямо противоположную, есть реальный шанс добиться её благосклонности, - сформулировал суть своей идеи врач.
Мак подумал над его словами. Ему понравилось и он подумал ещё раз. На седьмой попытке дела представились ясными, как вода реки Сдохнирыба-Втемноте в период активной деятельности расположенного на её берегу завода по перегонке нефтепродуктов в окружающую среду. В честь этого завода и выпускаемой им чудесной чёрной водонепроницаемой плёночки племя Синефилов и дало реке имя Сдохнирыба-Втемноте, что в переводе означает: “Удивительно прочная плёночка на поверхности воды из большого железного дома бледнолицых братьев наших меньших”.
- Ничего не понимаю, - честно признался индеец. - Неужели ты предлагаешь вслед за какой-то ужравшейся вниманием ша... красавицей сменить ориентацию?
Тёма покраснел, чем доказал: остатки стыда и срама у него ещё остались.
- Ну можно ведь присоединиться к паломничествующему братству Странствующих Бисексуалов, - предложил он.
- Ага. И уйти в Тьмутараканские дали, - довершил Мак. - Вслед за странствующим Братством. И фиг когда увидеть Рисунок На Теле. Нет уж, лучше я буду мучатся от неразделенной несчастной любви, нежели страдать от осознания того факта, что в попытке обмануть всех и сразу, я перехитрил самого себя.