- Да нет.... В бар не стоит, - неуверенно промямлил лекарь.
- Почему? Там самый смак, всё цивильно, музыка играет... иногда.
- Стреляют, - туманно намекнул Тёма.
- Бывает. Но я согласен смириться с такими неудобствами.
- С такими - Тёма выдержал ударение на это слово, - ты вряд ли смиришься.
- Почему? - спросил Мак. Потом осекся: до него что-то начало доходить. - Что за дела, чувак? Я что-то пропустил?
В этот самый момент, глядя на сосредоточившееся лицо индейца, Тёма окончательно убедился - избежать неприятностей не получится. В таком случае лучше лихо переть напролом.
...Десять минут спустя длинноволосый блондин индейской национальности был введен в курс событий. Вследствие чего вынес свой вердикт: по его скромному мнению среди гражданского населения Эль Пакость готовится антиправовой, аморальный и безнравственный (с точки зрения староболванской морали, на основах которых правители и мыслители безуспешно пытались построить нынешнюю жизнь, сделав её по пути счастливой) поступок - притеснение по расовому признаку. Зловещая тень Ку-клукс-клана, сверкая начищенными нацистскими сапогами и прочей фашистской атрибутикой, распростерла свою длань над городом, совращая неокрепшие умы, склоняя к насилию неопытные души. Но выход есть... имеется!
- Какой? - тут же спросил Тёма.
- Будем вооружать население!
- Чем? Знанием собственных прав и обязанностей, а также предусмотренными мерами наказания за нарушение оных?
- Партией нелегального оружия! - индеец извлек из-под пончо револьвер системы “Спит и Брестон”, который с грохотом лег на стол.
- А-а-а, ты об этом! - из нижнего ящика стола доктор вытащил кобуру с миниатюрным семизарядным “Глюком”, ремень с двумя “Пустынными страусами”, патронташ.
- Отлично! - Мак встал, в нервном возбуждении потирая руки. - Значит так: пьянка откладывается на неопределённый срок. Есть задачи с большей степенью важности. Поедем на стрельбище, повышать квалификацию.
- Идёт!
- Заодно навестим моего дядюшку. У него всегда можно найти парочку автоматов “Выстрел и сдох”, “Куси!”. А если повезет, то может быть, у него остались переносной акуломет и генератор случайных повреждений!
- Это внушает надежду! - воодушевленно заявил доктор, следом за Маком покидая дом.
- Так и было задумано! Вперед, к славе и почёту!
Под таким девизом друзья отправились на стрельбище.
2
Дядюшка Меткий Глаз жил на отшибе. От него, что до города, что до селения индейцев расстояние было равное. Натуральный Мак и Тёма преодолевали его на повозке-двуколке. Едва солнце перевалило за зенит и принялось весело припекать, головы стали слишком часто посещать малоприятные мысли о бренности всего сущего. Раскаленные пески вокруг, отсутствие еды и воды, белеющие останки заблудших коров и неудачных путников, трещины в сухой земле, где так удобно прятаться гремучим змеям, ядовитые кактусы-иглострелы - пейзаж, словно гимн выживаемости, воодушевлял на подвиги. В дороге путешественники практиковались в неизменном чувстве юмора - одном из основных умений любого мало-мальски уважающего себя героя. В результате выяснилось, что Тёме чувство юмора изменяет чаще чем Маку: из тридцати восьми шуток про то, что лошадь придется пристрелить, двадцать одна пришлась на львиную долю доктора.
Когда во фляге проветрилось даже воспоминание о воде, в животах запротестовали желудки, а в голову опять полезли невесёлые напоминания о бренности всего сущего, на горизонте замаячил двухэтажный домик.
- Явээ! - радостно изрек Мак, понукая лошадь идти быстрее. Гордое парнокопытное в ответ запрядало ушами, но шагу не прибавило.
Несмотря на строптивый нрав животного, домика дядюшки они всё-таки достигли.
Сам дядя был толст, седоволос, добролиц и добродушен. Время оставило на его лице свой отпечаток сетью морщин и бельмом вместо правого глаза - как он пояснил Тёме, результат борьбы с остроклювым глазоколом. Голова того самого глазокола теперь украшает стену над камином, по соседству с головой дикой лошади Пржевальского и черепом настоящего ковбоя Санса Кэсседи.
- Но какими ветрами занесло вас ко мне в гости? - вопрошал дядюшка, переводя единственный оставшийся глаз с Мака на Тёму и обратно.
- Дядюшка, нам надо оружие.
- Оружие? У меня есть оружие: оружие хорошее, оружие разное. Но вот ведь в чем дело, кто-то и кухонный нож считает оружием.
- Нам нужно оружие для самообороны от взбесившихся расистов.
- Вот! Это уже другой разговор. Взбесившиеся расисты требуют тщательного подхода и индивидуального калибра. Пройдемте!
Дядюшка привел их в подземный подвал, спуск в который маскировался прямо посреди двора - люк, присыпанный песком.