- Готов к труду и обороне? - с порога спросил он.
- Большей частью.
- Тогда тащи эту часть сюда, нас ждет упряжка!
Выйдя на улицу, Тёма сел под любопытными взглядами редких зевак в одну тележку с Маком, навсегда отрезая себе путь к званию “идеальный гражданин города Эль Пакость с зашкаливающим коэффициентом полезности”. У него этим утром были дела поважнее - их с Маком ждали уроки дядюшки Меткий Глаз.
Тренировки на стрельбище проходили по той же схеме, что и в прошлый раз: советы дядюшки, много-много мишеней, выскакивающих из-под земли, стрельба, стрельба и стрельба. Погоняв их таким образом до одурения, старик накормил молодежь и ненавязчиво спровадил домой.
Возвращаться в свою берлогу Тёме почему-то претило. Он не преминул сообщить об этом Маку, тот предложил отправиться в салун “Салу-Нет”, пропустить по графинчику-другому.
- А почему бы и нет? - подумал вслух доктор.
- Ну нет, так нет, - пожал плечами индеец.
- Об отказе не может быть и речи...
- С этого и надо было начинать.
- Я так и сказал.
- Ни фига! Ты сказал: “А почему бы нет?”
- Да. Почему бы нет?
- Ну нет, так нет...
- Я имел в виду: хорошая идея.
- А я почем знаю, что ты имел в виду. Я твои убогие мыслишки пока что читать не научился.
- Это у кого мыслишки убогие, обезьяна атрофированная? Да у тебя на роговой отсек вообще только одна мысль приходится: “Намутим!”
- Правильно! И мысль, между прочим, правильная! И идеологически, и исторически!
- Сама ты истеричка! Парапсихованная!
Общаясь таким образом, друзья припарковали повозку возле фасада заведения толстяка Стива. Судя по обильному количеству припаркованных по соседству повозок, карет, двуколок, телег, сегодня внутри будет тесно.
- Ну что, пошли? - доктор первым перепрыгнул через невысокий борт телеги.
- Пистолет возьми, - посоветовал Мак.
- Зачем? Мы же идем отдыхать, а не на рожон лезть.
- Ты - может быть да. Я тоже. А остальные?
Опасения Мака показались вполне обоснованными. Нынче люди всякие бывают, оружие не помешает.
- Держи! - индеец швырнул врачевателю кобуру с “Глюком”, сам пристегнул наплечную с семизарядным “Спит и Брестон”. - А вот теперь пошли!
И они пошли.
7
В спёртом воздухе явственно пахло неприятностями. Тяжёлый запах медленно витал по просторному залу, забитому до отказа, от одного столика до другого, передавался воздушно-капельным путем, змеей заползал в легкие, да так и оставался там, вынуждая сердце биться учащенно. Само пространство дышало томительным, давящим ожиданием. Ожиданием неминуемой развязки.
Тёма и Мак почувствовали всё это сразу, едва успев переступить порог. Никто не посмотрел на них, не раздалось ни одного насмешливого выкрика, авторы которых, как правило, желают оставаться неизвестными. Но несмотря на кажущееся безразличие, они почувствовали. Стараясь невольно не сгибаться от общего враждебного настроя, друзья прошли ломаным маршрутом к барной стойке. Там всегда, согласно неписанным традициям, оставалось одно-два свободных места.
- Две по сто! - заказал Мак, не уточняя, что именно им угодно хлебать сегодня.
Видимо, Стив был неплохо осведомлен о его вкусах.
- Тебе и Тёме? - на всякий случай уточнил он, наполняя первую стопку.
- Ему и мне, - поправил Мак.
- Какая разница? - с поистине философским пофигизмом изрек бармен. Два запотевших стакана гордо возникли перед индейцем.
Разницы, действительно, не было никакой, поэтому ни Мак, ни, тем паче, Тёма спорить не стали. Не это главное, главное ещё впереди.
Не успели они осушить первую порцию, как главное началось...
- Эй, ты! Который с индейцем! Я с тобой говорю! - к ним, плавно покачиваясь от выпитого спиртного, направлялся двухметровый детина с небритой физиономией, двумя крупными револьверами на бедрах. От него, окромя запаха назревающего конфликта, за несколько метров несло бронебойной смесью дешевого портвейна и аналогичного вина.
За мгновение переглянувшись с Маком - тот мысленно подбодрил, - Тёма встал. Сердце замерло, не желая принимать реальность происходящего, после чего одумалось, забилось с удвоенной энергией. По венам термоядерным огнём потёк чистый адреналин.
- Да! Я слушаю!
- Нучи-бучи кушаю! - передразнил его стрелок. - Поговаривают, ты скотский врач? Зверушек, скотинок всяких лечишь? - он захихикал собственной остроте. Кто-то из зрителей несмело поддержал его, но тут же осекся: неизвестно, каков будет исход.
- Да, - не стал отнекиваться Тёма. - А что у тебя, козёл, болит?
Ответной колкости, да ещё столь грубой, не ожидал никто. От неожиданности многие захихикали, подколка получилась удачной. Верзила бросил по сторонам наливающийся дурной кровью взор; медленно, но верно до него доходило, что смеются над ним.