- Мы совершим диверсию!
- Круто! Я бы даже сказал: реально круто... но не стану. А каким образом мы это...?
- Вылазка! - многозначительно поднял палец Маркус. - Мы сделаем хитрую диверсионную вылазку прямиком в глубокий тыл предполагаемого противника, пока он не догадывается о нашем приближении. А когда догадается - опа! - мы уже, сделав грязное дело, умоем руки!
- Гениально, моншер Монтгомери! Враг будет разбит, победа будет за нами! Но позвольте уточнить: а какой конкретно враг? И вообще - в чем высший смысл готовящейся операции?
На короткое мгновение лицо Маркуса приняло глубокомысленный вид - воин ещё глубже нырнул в дебри интеллектуальной деятельности. Сейчас ему предстояло подписать индейца на воровство, проблема заключалась в том, как это сделать.
Смекалка бывалого вояки на-гора выдала идею.
- Мы нанесем удар по самому уязвимому месту любого духовного лидера!
- Коленом? - уточнил Мак. - Коленом удобней всего, по себе знаю.
Маркус едва не растерялся.
- Нет, не по этому самому уязвимому месту.
Теперь едва не растерялся Мак.
- А я других не знаю.
- Мы нанесем удар по престижу!
С трудом переварив идею, Мак вынужден был признать её маломерную гениальность.
- Коленом? - с надеждой переспросил Мак, не очень понимая, чем и как удобнее наносить увечья престижу.
- Физическая сила - это пошло, - поморщился воин. - Она свидетельствует лишь о неумении возразить на доводы оппонента. Ну или когда и говорить-то нечего. Нет, мы сделаем красиво.
- Но как?
- Легко. Элегантным движением рук мы выкрадем кое-что, что шаман хранит и оберегает. Коль уж он не в состоянии позаботиться о себе, куда уж ему заботиться о народе. Племя просто не пойдет за ним.
- Религия - опиум для народа, - пробормотал индеец, гадая, сумеет ли его племя добровольно отказаться от умственной наркоты. - А что красть-то будем?
- Классификацию чистого гона!
- Квинтэссенцию, - автоматически поправил Мак. - А почему именно её?
Ещё великий славянский полководец Суровов говорил: “Всяк солдат должон знать свой маневр,... чтоб вопросов глупых не задавал”, вот длинноволосый индеец и пытался вникнуть с суть предназначенного для него маневра. Но так как сам Маркус не торопился провести грамотный брифинг с картой и наглядными примерами, приходилось задавать глупые вопросы в больших количествах.
Наемник досадливо поморщился.
- Потому что она нужна мне. А тебе разве не по барабану какую пакость сделать шаману?
Казалось бы, на этой фразе инцидент можно было бы считать исчерпанным, но, как и всякий мало-мальски уважающий себя индеец, Натуральный Мак неплохо разбирался в торгово-рыночных сношениях типа “ты - мне, я - тебе”. То, что Маркус хочет использовать его длинноволосую фигуру в своих хитроумных целях, Мак подметил сразу, а теперь старался уяснить сугубо для себя: удастся ли ему получить кое-что поверх глубокого морального удовлетворения от акта справедливого воздаяния.
- Всё-таки этого недостаточно, - упрямо насупился индеец. - Я ничего не имею, хотя рискую головой.
- Тогда отменяется, - плюхнулся обратно на землю Маркус. Мозолистая от частого обращения с оружием рука зачерпнула из котелка браги. - Будем сидеть здесь. Можешь попроклинать вслух вождя. Только вот вряд ли боги услышат твой тихий голос, хоть ты криком кричи...
Каким-то копчиком в глубинах подсознания Мак почувствовал, что бывалый воин просто “разводит” его на помощь, но любопытство, которое доселе мирно дремало, встрепенулось быстрее.
- Почему это не услышат? - прежде чем подумать о последствиях, спросил индеец.
- Боги кемперов не любят, - словно объясняя прописную истину, сказал воин и отхлебнул из пластикового стаканчика.
- Кого они не любят?
- Кемперов. Тех, кто прячется в тёмных углах, ожидая, когда удача пробежит мимо.
Натуральный Мак подумал. Под воздействием алкогольных паров сие занятие давалось с трудом, но он очень старался. И упорно игнорируя внутренний голос, вещающий о словесной западне, спросил:
- А кого они тогда любят?
- Охотников, - охотно пояснил Маркус. - Тех, кто смело идет вперед, принимая грудью и пули, и славу. Кто не ждет благоприятных обстоятельств, а сам творит их, прогибая окружающий мир под себя.
Наемник ещё раз приложился к стакану, оставляя индейца наедине с мыслями. И были они не самыми веселыми.
- Маркус, - сказал индеец спустя некоторое время. Умом он понимал, что не стоит делать то, что он задумал, но иного способа достойно выйти из положения не наблюдалось. - У меня есть план...
...Через двадцать минут две фигуры - одна с развевающимися при каждом шаге патлами, а другая - широкоплечая и высокая, - шагали прочь от временного лагеря. Их путь лежал на север. Встречный ветер ласково пошатывал их из стороны в сторону, косые лучи заходящего на кратковременный покой солнца отбрасывали шагающие с ними в ногу длинные-предлинные тени.