Больше он ничего не сказал, но Эркюлю Пуаро это говорило о многом. Если сам Маклауд назвал человека надежным, это свидетельствовало о личности, по сравнению с которой никакой энтузиазм общественности и прессы не имел значения.
Правда, эта оценка совпадала с оценкой общества. Эдуард Ферриер считался надежным. Именно так – не блестящим, не великим, не особенно красноречивым оратором, не хорошо образованным человеком; он был надежным человеком, воспитанным в рамках традиций, человеком, женившимся на дочери Джона Хэммета, который был правой рукой Джона Хэммета и на которого можно положиться. Под его руководством политика страны будет следовать традиции Джона Хэммета.
Ибо Джон Хэммет был особенно дорог народу и прессе Англии. Он являлся олицетворением всех качеств, которые дороги англичанам. Люди говорили о нем: «Чувствуется, что Хэммет честен». Ходили анекдоты о простоте его семейной жизни, о его любви к работе в саду. Аналогом трубки Болдуина и зонтику Чемберлена был дождевик Джона Хэммета. Он всегда носил его, это потрепанное одеяние. Оно служило символом – английского климата, предусмотрительности расы англичан, их привязанности к старым вещам. Более того, Джон Хэммет был оратором, в своей грубовато-добродушной британской манере. Его речи, произнесенные спокойно и серьезно, содержали те простые сентиментальные клише, которые так глубоко укоренились в сердце англичан. Иностранцы иногда критиковали их как лицемерные и невыносимо благородные. Джон Хэммет ни в коем случае не возражал против благородства – в спортивном, несколько насмешливом духе привилегированной частной школы.
Более того, он был человеком приятной внешности, высоким, прямым, со светлыми волосами и очень яркими голубыми глазами. Его мать была датчанкой, а сам он много лет служил первым лордом Адмиралтейства, откуда появилось его прозвище Викинг. Когда в конце концов слабое здоровье заставило его отдать бразды правления, все ощутили глубокое беспокойство. Кто станет его преемником? Блестящий лорд Чарльз Делафилд? (Слишком блестящий – Англия не нуждалась в блестящих политиках.) Айвен Уиттлер? (Человек такого сорта мог вообразить себя диктатором, а нам в нашей стране не нужны диктаторы, большое спасибо.) Поэтому все вздохнули с облегчением, когда в должность вступил спокойный Эдуард Ферриер. Он был в порядке. Его учил Старик, он женился на дочери Старика. По классическому британскому выражению, Ферриер «продолжит в том же духе».
Теперь Эркюль Пуаро рассматривал спокойного смуглолицего человека с низким, приятным голосом. Худой, темноволосый, на вид усталый.
– Возможно, месье Пуаро, – говорил Эдуард Ферриер, – вам знаком еженедельник под названием «Экс-рей ньюс»?
– Я его просматривал, – признался сыщик, слегка краснея.
– Тогда вы более или менее знаете, из чего он состоит, – продолжал премьер-министр. – Из почти клеветнических материалов. Колкие статьи, намекающие на сенсационные тайные истории. Некоторые из них говорят правду, некоторые безвредны, но все составлены в скандальном духе. Иногда… – Он помолчал, потом произнес слегка изменившимся голосом: – Иногда даже более того.
Эркюль Пуаро молчал. Ферриер продолжил:
– Уже в течение двух недель появляются намеки на скорую публикацию материала о первоклассном скандале в «самых высших кругах». «Потрясающие разоблачения коррупции и злоупотребления служебным положением».
Пуаро пожал плечами:
– Обычная уловка. Когда печатают эти разоблачения, они, как правило, вызывают разочарование у любителей сенсаций.
– Эти их не разочаруют, – сухо произнес Ферриер.
– Значит, вам известно, что это будет за разоблачение? – спросил сыщик.
– И довольно точно.
Эдуард Ферриер на минуту замолчал, потом начал говорить. Тщательно, методично он обрисовал эту историю.
История выглядела некрасивой. Обвинения в бессовестном крючкотворстве, фальсификации акций, нецелевом использовании значительной доли партийных фондов. Обвинения были направлены в адрес бывшего премьер-министра, Джона Хэммета. Его рисовали бесчестным негодяем, который предал доверие и использовал свое положение для того, чтобы создать для себя большое личное состояние.