– Теперь я к вашим услугам.
Экипаж снова двинулся в путь и вскоре остановился у пустоши, известной под названием равнины Монсо.
В то время на часах одной из колоколен пробило два с половиной часа.
Ночь была светлая, а воздух был сух и холоден.
– Нам будет так светло драться, как днем, – заметил Рокамболь Фернану.
Майор Гарден и мнимый англичанин стали мерить шпаги.
Гарден хоть и знал, что произойдет дуэль, но он не знал причины ее, а также и того, что в лице сэра Артура скрывался главный начальник всего клуба червонных валетов.
В силу этого последнего обстоятельства сэр Артур и разыгрывал перед ним роль англичанина, говоря ломаным французским языком и вытягивая из горла такие звуки, что никто другой, кроме настоящего природного англичанина, не мог бы произнести их.
Мнимый англичанин нашел время подойти к Рокамболю, снявшему уже плащ, и шепнул ему-
– Помни удар, который я показал тебе.
– Я знаю и помню его очень хорошо.
– В особенности не наделай глупостей да не убей его.
– Будьте спокойны.
– Милостивый государь, – заметил Фернан, подходя к сэру Артуру, – теперь действительно очень холодно, а потому нам надо поторопиться.
Оба противника стали друг против друга, и сэр Артур сказал:
– Начинайте, господа!
Дуэль продолжалась около получаса, и, наконец, шпага Рокамболя вытянулась и, согнувшись, вонзилась острием в плечо Фернана, который почти в ту же минуту упал.
– Ну, – прошептал сэр Вильямс, – только бы он не убил его. Мне нужно нечто получше его жизни.
Майор Гарден, видя, что Фернан упал, предположил, что он убит или ранен, и хотел подойти к нему, но Рокамболь сказал:
– Любезнейший майор! Сделайте мне одно одолжение.
Майор посмотрел на него.
– Завернитесь в ваш плащ и возвратитесь на бал… или идите домой, ваши услуги более не нужны нам.
Майор поклонился и ушел.
Рокамболь и сэр Артур наклонились к Фернану, который лежал в обмороке.
Кровь лилась довольно обильно из его раны, несмотря на то, что она не была глубока.
– Уверен ли ты, что не убил его?
– Конечно.
Баронет взял фонарь и стал осматривать рану.
– У тебя ли ящичек, – спросил он. – который я прислал тебе утром? рокамболь достал ящичек из кеба и подал его сэру Вильямсу.
Затем они перенесли раненого Фернана в экипаж и положили его на заднее сиденье.
Сэр Артур сел в кеб и стал поддерживать Фернана, а Рокамболь повел лошадь.
– Теперь ночь, – заметил при этом мнимый англичанин, – и виконту Камбольху не придется краснеть.
Через четверть часа после этого они уже были у подъезда того дома в Монсейской улице, где жила Тюркуаза.
Женни поспешила посветить давно ожидаемым гостям.
Она была не одна. За ней следовал низенький, толстенький господин в голубых очках, в котором Баккара, наверное бы, узнала того мнимого доктора, которого она увидела около себя четыре года тому назад в день ареста Фернана Роше.
– Все ли у тебя готово? – спросил ее сэр Вильямс.
– Конечно, все.
Тогда сэр Артур и его мнимый кучер при помощи толстенького человечка вынули Фернана из кеба и осторожно внесли в комнаты.
Затем сэр Вильямс перевязал его рану и, оставив его на попечении Тюркуазы и мнимого доктора, вернулся на бал, где добрался до оконного проема в стене и там спрятался.
Отсюда он мог видеть все и вместе с тем оставаться незамеченным.
Прежде всего ему бросился в глаза молодой граф де Шато-Мальи, танцующий с Эрминой, потом старый герцог, любезничающий с госпожой Маласси, и, наконец, Шерубен, танцующий вальс с маркизой Ван-Гоп.
Когда Фернан Роше пришел в себя, он увидел, что находится в прелестно убранной комнате.
Около него находился маленький толстячок, в котором раненый сразу предположил доктора.
Толстячок взял его за руку и попробовал пульс.
– У вас небольшая горячка, – сказал он. – Что, вы чувствуете боль?
– Немного, – ответил раненый и при этом сделал резкое движение.
– Вам надо лежать, не шевелясь, – заметил ему тогда мнимый доктор.
– Разве я опасно ранен?
– Нет, я думаю, что вы пролежите не больше недели.
– Вы мне позволите спросить вас кое о чем?
– Сделайте одолжение.
– Где я? В больнице?
– Нет.
– Так где же?
– Я не могу сообщить вам по поводу этого ровно ничего. Я был приглашен к вам два часа тому назад. Вы лежали одетым, и за вами ухаживала молодая женщина лет двадцати.
– Моя жена?!
– Не знаю; блондинка небольшого роста, но очень хорошенькая собой.
– Это не Эрмина, – заметил тихо раненый. – У кого же я?
– Право, не знаю.
– Здесь, кажется, нет никого из мужчин?