После заражения дифтерией заболевание наступает через 2–5 дней (скрытый период). Отравление организма происходит под влиянием выделяемого бактериями страшного яда — дифтерийного токсина; хотя исследования последних лет показали, что бактерии проникают и в ток крови, все же наибольшее влияние при заболевании оказывает токсин.
Источником заболевания является больной человек или так называемый бациллоноситель, выздоровевший от дифтерии, но сохранивший в зеве возбудителей. Бациллоносителем также может быть и здоровый, не болевший человек, в зеве которого имеются дифтерийные палочки. Нужно прибавить, однако, что не все заразившиеся заболевают. Восприимчивость к дифтерии тем больше, чем меньше возраст. Так, например, из ста годовалых детей восприимчивы к ней 87, в возрасте в три года — 80, в пять лет — 40, в пятнадцать — 30, а в 25 — лишь 20 %. Интересно то, что трехмесячные младенцы восприимчивы к заражению лишь в 15 %. И это объясняется тем, что в их организме имеется в крови антитоксин, полученный младенцами от матери. С течением времени он исчезает, кровь заменяется новой, и восприимчивость нарастает все больше и больше, а затем уже опять начинает падать. Чем старше человек, тем реже он может заболеть при заражении. Это может быть объяснено тем, что в течение нашей жизни мы неоднократно встречаемся с возбудителем дифтерии и, даже не болея, постепенно вырабатываем невосприимчивость к болезни. Чем старше человек, тем он менее восприимчив. Но, будучи здоровым, заразоноситель тем не менее сам распространяет болезнь дальше и дальше меж теми людьми, которые еще не успели приобрести невосприимчивость.
Возникает вопрос, а какова же вообще заболеваемость дифтерией, каким образом она вычисляется и насколько точно. В Советском Союзе, где нет ни одного населенного пункта без медицинских работников, учет больных осуществляется наиболее полно в отличие от постановки учета в капиталистических странах, где население не пользуется бесплатной медицинской помощью, и врачи не считают нужным сообщать о каждом случае заболевания.
Старый врач Корчак-Чепурковский в своей капитальной работе о дифтерии в Херсонском уезде в 70-х и 80-х годах прошлого столетия, сопоставляя данные о зарегистрированных врачами заболеваниях дифтерией с данными регистрации причин смерти по метрическим записям, пришел к выводу, что в селениях, где живут врачи, регистрировалась половина всех заболеваний, «а в отдаленных от врача селениях едва одна седьмая часть».
У нас в руках потрепанный отчет Управления Главного врачебного инспектора за 1912 г. в России. Посмотрим, что говорят страницы этого отчета о заболеваемости за год. На стр. 31 составитель пишет: «больных дифтерией и крупом в отчетном году зарегистрировано 431 845, что составляет 26,3 на 10 000. Заболеваемость дифтерией в отчетном (1912) году сравнительно с тремя предшествующими годами значительно понизилась, оставаясь, однако, выше заболеваемости ранних годов, как это видно из таблицы». (В 1913 г. эта заболеваемость равнялась 34,4 на 10 тыс.). Нужно, однако, думать, что и в предыдущие годы, в 1891 г., которым начинается таблица, заболеваемость дифтерией была очень велика, но она регистрировалась еще хуже, чем в 1912 г.
Другими словами, можно считать, что количество случаев дифтерии в 1912 г. много больше указанного.
Цифры показывают, что в СССР количество заболеваний по сравнению с 1912 г. уменьшилось в пять раз.
Однако, если учесть все недостатки регистрации больных до революции и точный учет в наше время, то можно смело утверждать, что снижение заболеваемости произошло не в пять, а во много больше раз (15–20). Это — достижение науки и главным образом советского строя, обеспечивающего учет и лечение больных и организацию всей системы борьбы с дифтерией.
Жизнь ребенка для матери — все, и болезнь его — огромное несчастье. Бессонные ночи, трепетные дни тревог и страха… «Если бы у меня было детей столько, сколько песчинок на морском берегу, — говорит мать в старой сказке, — то и тогда потеря одного ребенка была бы так же ужасна, как если бы этих детей у меня было всего два-три».
Если взять старые учебники 80-х годов, в главах о лечении «дифтерита» можно найти перечисление десятков средств, которыми пользовались врачи. У всех этих многочисленных средств было одно общее — все они были недейственны.
«Давайте пить раствор шестихлористого железа и заставьте ребенка полоскать рот слабым раствором его», — рекомендовали одни; «нет, протирайте настойкой йода пораженные миндалины в зеве, а внутрь назначайте хинин», — предлагали другие; «и то, и другое, настаивали третьи, бесполезно, делайте согревающие компрессы и горячие припарки на шею — чудодейственное средство»; кровопускание и рвотное — все применялось при лечении дифтерии, а процент смертельных исходов заболевших оставался одним и тем же для всего мира. Казалось, все зависит от счастливого жребия.
Открытие возбудителя дифтерии и дифтерийного токсина дало новое направление в борьбе с дифтерией — была приготовлена сыворотка. Известно, что ее открыли знаменитые немецкий и французский ученые — Беринг и Ру. Сыворотка получается путем введения животным токсина дифтерийных бактерий, ослабленного тем или другим способом (в первое время применялся даже неослабленный токсин), в увеличивающихся медленно и постепенно дозах, начиная с минимальных, не вызывающих у животных вредных последствий. Организм животного в ответ на введение этого яда вырабатывал противоядие — антитоксин, который находился в крови. Сывороткой крови таких подготовленных животных и пользуются с огромным успехом для лечения больных. В производственных целях для получения больших количеств сыворотки Ру использовал лошадей.
Человек болен, в крови, во всем организме циркулирует страшный яд — токсин, вырабатываемый дифтерийным возбудителем; он отравляет больного, нарушает деятельность нервной системы и сердца. Он приводит к смерти. Мы вводим больному лошадиную сыворотку, содержащую антитоксин. Эта сыворотка, своевременно и в достаточном количестве введенная в организм человека, обезвреживает дифтерийный яд. Открытие сыворотки было поистине чудесным открытием.
Лечебная сила противодифтерийной сыворотки измеряется в настоящее время с большой точностью в так называемых антитоксических единицах. То наименьшее количество сыворотки, которое может обезвредить 80—100 наименьших смертельных доз токсина (для морской свинки), носит название одной антитоксической единицы.
В настоящее время вырабатываются сыворотки в тысячах антитоксических единиц в одном кубическом сантиметре (миллилитре), о чем раньше и не мечтали.
В Советском Союзе используют и сыворотку концентрированную: в одном миллилитре заключается столько антитоксина, что им можно предохранить десятки тысяч морских свинок.
Много труда было затрачено на усовершенствование методов получения сыворотки, улучшение ее и очистку от ненужных (балластных) веществ.
В настоящее время никто уже, например, не вводит лошадям необезвреженный токсин. Для этого пользуются так называемым анатоксином, т. е. тем токсином, который подвергся действию формалина, прибавленного к токсину в количестве 4–5 %, и в течение месяца содержался при температуре в 38–40°. Токсин в силу этого теряет целиком свою ядовитость, но сохраняет замечательное свойство — вызывает в организме животного появление противоядия — антитоксина.