Темные силы реакции, возглавляемые императором и папой, были велики. Борьба с ними означала битву со всем миром феодального гнета и католического мракобесия — с миром, который в XV в. был могуществен и опасен. Поэтому перед лицом столь грозного врага было необходимо единение всех сторонников независимости Чехии.
Табориты и чашники понимали это. И вот 3 апреля пражские гуситы (в Праге в то время верховодили чашники) постановили защищаться, «не щадя имущества и жизни, до самой последней крайности». К этому решению присоединились и некоторые паны. Что касается таборитов, то от них не требовалось никаких решений — свою непоколебимую верность делу свободы они успели доказать оружием.
Тем временем Сигизмунд созвал новый сейм, на этот раз в силезском городе Вроцлаве. 1 марта на сейме была оглашена булла паны Мартина, в которой он обрушивал поток церковных проклятий на головы «отступников» и провозглашал против них крестовый поход. Поддерживаемый папой, Сигизмунд обратился за помощью к германским князьям и патрициям немецких городов. Вскоре под его знаменами собралось большое войско, в которое входили отряды немецких рыцарей, венгерских феодалов, чешских панов-католиков. Помимо них, в войско Сигизмунда влилось много наемных воинов, стремившихся больше к грабежу, чем к сражениям. Это «благочестивое» воинство надеялось на скорую, легкую победу. Каждый из них рассуждал при этом примерно так: в рядах чешского войска почти нет благородных рыцарей, а что могут сделать вчерашние пахари и хлебопеки против воинов, каждый из которых отлично вооружен и имеет за собой многолетний опыт сражений? Император быстро расправится с мятежниками!
Но не так легко было запугать восставшую Чехию. Страна готовилась к бою. Во всех ее уголках звучали пламенные речи народных проповедников, зовущих народ на священную борьбу. «Вот дракон, окрашенный кровью, увенчанный семью коронами, — убеждали они слушателей, — но не дано ему пожрать верных; встретим же его достойно!»
Однако кое-где слышались и другие голоса. В Праге, например, немецкие патриции, заметно приободрившись, угрожали народу расправой. Богатые бюргеры и университетские магистры были не прочь уладить все спорные вопросы путем переговоров с императором. Они все больше склонялись к тому, что его следует признать законным королем. У самых стен Праги сторонники Сигизмунда удерживали Вышеградский замок, и поэтому пражские правители считали любое сопротивление народа бесполезным.
Простые пражане рассуждали по-иному. Они были против соглашения с королем. Опираясь на их сочувствие и поддержку, руководитель и идеолог пражского плебса Ян Желивский добился в конце концов того, что заседавшие в ратуше толстосумы приняли твердое решение — стоять до конца. В Праге начались военные приготовления, а 20 апреля по всей Чехии были разосланы два послания: одно из них безоговорочно отрицало права Сигизмунда на чешскую корону, другое призывало всех чехов встать на защиту отечества. И тогда со всех концов Чехии потянулись к столице отряды добровольцев. Первыми к Праге прибыли оребиты, т. е. воины, укрепившиеся на горе Ореб в северо-восточной Чехии.
В то время войска Сигизмунда уже вступили в Чехию. Разноплеменные орды огнем и мечом прошли по чешской земле. И всюду, где проходили крестоносцы, под знаменем, освященным самим папой, оставались выжженные села, разграбленные местечки и города, горы людских трупов.
Тем временем в Прагу прибыли императорские послы и высокомерно изложили условия заключения мира. Сигизмунд требовал, чтобы восставшие пражане уничтожили все оборонительные сооружения, собрали и сдали все оружие. Взамен жестокий император обещал «подумать об оказании милости бунтовщикам».
Принять его требования — значило согласиться на полную и безоговорочную капитуляцию. Но на это не решились пойти даже бюргеры Праги. Пражане заклеймили позором панов, поспешивших перейти в лагерь Сигизмунда, отвергли его условия и решили просить помощи у Табора. Прага начала готовиться к бою. Поперек улиц натягивались цепи, вокруг города срочно завершалось строительство укреплений.
В Таборе готовы были оказать помощь. И в тот же майский день, когда посольство пражан достигло Табора, лучшие силы таборитов двинулись на выручку столицы. Обойдя вражеские отряды, пытавшиеся преградить им путь, 20 мая они вступили в Прагу.