Семья Чахловых перед войной хотела переехать жить и работать в Горький. Пришли за благословением к Анастасии. Та не благословила им ехать всем вместе, но лишь отцу семейства с сыном, а матери с дочерью велела остаться в деревне. Как только началась война, отец отослал сына матери, а сам ушел на фронт. Если бы вся семья оказалась в это время в Горьком, уехать оттуда всем вместе было бы значительно сложнее[262].
Приходящих к ней угощала чаем, говорила: «Вы не смотрите, что у меня самовар грязный, внутри-то я его вымыла»[263]. Анастасия со всеми хранила мир и никому За свою жизнь не сказала грубого слова – считала, что если человек не понимает чего-либо «по-хорошему», «по-плохому» он и подавно не поймет[264]. Юродствовала: оденет на одну ногу белую онучу, а на другую – черную, ступни одевала поверх валенок, платок повязывала всегда «на лоб».
В доме Анастасии Ивановны верующие каждый год 24 марта, в День Ангела отца Софрония, собирались на поминки, после ее смерти поминки стала собирать жительница села Никольского Клавдия Ивановна Коклина (1919 года рождения).
Умерла Анастасия Ивановна в середине 1950-х годов в возрасте около 80 лет, пережив на пять лет Анну Купоросову. После ее смерти Анастасия Ивановна жила одна, в это время ухаживала за ней Анна Коклина, а в последние полтора года – Евдокия и Клавдия Коклины.
Хоронили Анастасию Ивановну в иноческом облачении и в клобуке. Хоронило все село. Отпевали ее в церкви села Селемы[265] погребена она была на кладбище села Никольского. Среди жителей Никольского очень многие до сих пор с почтением вспоминают о ней.
Анна Калачева после закрытия пустыни вернулась в свое родное село Кичанзино вместе с иеромонахом Петром (Мерцаловым). Отец Петр был духовным чадом архимандрита Софрония; еще в пору настоятельства старца он в сане диакона состоял в штате Арзамасской Высокогорской пустыни, мирское имя его было Павел. Впоследствии он принял постриг и был рукоположен в иеромонаха, жил в пустыни у отца Софрония после его ухода на покой.
В Кичанзино Анна сначала жила с родителями, а отец Петр – в пристройке к дому, затем родители купили им двоим отдельный дом, куда Анна взяла на воспитание свою племянницу Ольгу Макарову[266].
Отец Петр сослужил настоятелю кичанзинского храма отцу Михаилу Нестерову, ходил по требам. Был он прозорлив и сильно юродствовал. Ходил отец Петр зимой и летом босиком, за что его прозвали «Разуваем», при этом он часто носил под мышками лапти и Евангелие. По ночам он молился на кладбище.
Отец Петр предвидел свой арест и мученическую кончину, Незадолго до ареста он сказал Анне: «Не бойся, у тебя все будет хорошо, а мне осталось жить две недели». 25 октября 1937 года Анна Калачева с племянницей Анной Левиной и иеромонах Петр (Мерцалов) были арестованы по обвинению в участии в деятельности красносельского филиала контрреволюционной церковно-фашистской диверсионно-террористической организации, возглавляемого священниками Александром Любимским, Владимиром Крюковым и Михаилом Нестеровым[267].
6 ноября 1937 года тройка при УНКВД, СССР по Горьковской области вынесла приговор заключенным. Отец Петр и Анна Калачева были приговорены к заключению в лагере на десять лет, Анна Левина к заключению в лагере на восемь лет[268].
Вскоре после вынесения приговора иеромонах Петр (Мерцалов) умер в тюрьме.
Анна Калачева, отсидев в лагере десять лет, 26 июля 1949 года была вновь арестована по ложному обвинению в том, что она являлась участницей антисоветской группы церковников и проводила антисоветскую работу. По решению Особого Совещания при МГБ СССР от 30 июля 1949 года она была сослана на поселение в Джамбульскую область Казахской ССР.
Ее племянницу Анну Левину постигла та же участь: она была арестована и по решению Особого Совещания МГБ СССР от 29 октября 1949 года сослана на поселение в Джамбульскую область Казахской ССР.
Постановлением Президиума Арзамасского областного суда от 25 мая 1956 года постановление тройки при УНКВД СССР по Горьковской области от 6 ноября 1937 года было отменено, а дело производством прекращено за недоказанностью состава преступления.
Анна Калачева умерла в ссылке, Анна Левина вернулась в Кичанзино, 17 августа 1956 года ей было объявлено о реабилитации.
Сестры Мельниковы после закрытия пустыни поселились в своем родном селе Красном. Однажды отец Софроний сказал пророчески Марии Ивановне Мельниковой: «Детей у тебя будет много». Вернувшись В село Красное, Мария занималась воспитанием своих пятерых племянников, обучала их основам православной веры, приучала поститься. Она поселилась в доме, купленном отцом, вместе со своей племянницей Анфисой и старшей сестрой Верой.