– Зачем угнали грузовик с мясом? – спросил старлей, когда их доставили в ближайшее отделение милиции.
– Мы хотели помочь… – пробормотал Нил.
– Кому это хотели помочь?!
– Милиции, то есть вам.
– Помощнички… Теперь получите по 5 лет.
– Мы же хотели помочь!
– Интересно, каким это способом? Путём угона государственной собственности?
– Да, потому что мы видели, как шофёр этой машины вывез почти центнер лишнего мяса!
– Ещё чего выдумаете?
– И ничего не выдумываем, а сами видели!
Вова сидел, зажав руками голову, и молчал.
– Ладно, вот бумага и ручка, пишите.
– Что писать?
– Пишите, как всё было.
Старлей какое-то время походил по кабинету и вышел.
От волнения Вова весь взмок, и совершенно не знал, что писать.
– Вот вляпались!
– Давай напишем так, – стал подсказывать Нил, – Мол, давно следили за машиной, и знали, что водитель ворует мясо. И вышло так, что пришлось эту машину угнать.
– Так за угон статья?!
– Ну, да, ну, да… про угон тогда вообще не будем упоминать. Тогда напишем, что решили доставить машину в милицию, но не знали, в какое надо отделение, поэтому поехали в отделение, которое на станции Ручьи…
Открылась дверь, и вернулся старлей, а с ним какой-то человек в сером костюме. Они не сразу и поняли, что это Лев Иваныч, потому что он выглядел довольно непривычно.
«А его-то за что?!» – остолбенел Вова, когда, наконец, вышел из оцепенения.
– Ёкаламене! – выдохнул Нил.
Лев Иваныч усмехнулся:
– Ну, что Робин Гуды, попались?
– Я что-то не понял?.. – Нил вытянулся в лице.
– А что тут понимать? – Лев Иваныч продолжал улыбаться, – Мы третий месяц раскручиваем дело о хищениях с хладокомбината, не хватало одного звена, а вы нам своей самодеятельностью здорово помогли! Водитель грузовика с ворованным мясом, когда мы, с вашей подсказкой, ему сели на хвост, почуял неладное и смылся, испарился, только его и видели.
– Вроде того… – робко сказал Нил, – Мы так и хотели…
А Вова недоумевал: «Да чем мы помогли то?!» Однако помалкивал.
– Вы же нашли эту машину? – повторил Лев Иваныч, – Нашли! Только немного поторопились, надо сперва было в милицию позвонить, а вы решили её сами доставить к нам.
– Так вы не слесарь? – очнулся, наконец, Вова.
– Слесарем был в молодости, а сейчас капитан ОБХСС. Короче, пойдёте, как общественные помощники милиции.
Нил и Вова переглянулись.
– Типа, дружинники?
– Ну, да!
– Да мы, собственно, не возражаем…
– Тогда пишите под мою диктовку…
Они долго выводили на бумаге текст, продиктованный Львом Иванычем, и выходило, что они сотрудничают с милицией уже более месяца.
– Ладно, теперь идите домой, но никому ни звука.
– А с работой как быть?
– А что с работой? Завтра на работе и увидимся, дело то ещё не закончено.
– Да здравствует свобода! – выкрикнул Нил, когда они очутились на улице. Вова в ответ пожал плечами:
– Сотрудничать с милицией наверно всё-таки лучше, чем за решёткой прохлаждаться.
– В наши-то годы! – Нил хлопнул его по плечу, – Ну, что, по пивку? Или сразу бутылку возьмём, чтоб отметить чудесное освобождение?
– Давай завтра, вечером договорились встретиться с Лёкой, а какое может быть свидание на пьяную голову?
– Ну, ладно, завтра, так завтра.
ПОДВОДНАЯ ЧАСТЬ АЙСБЕРГА.
Композитор Кормухин отправил семью на дачу в Комарово. На дворе стояло летнее утро, обещавшее в ближайшей перспективе отсутствие осадков: об этом говорил ровный пульс, и помалкивали суставы, лучше любого барометра определявшие изменения погоды. Композитор любил одиночество. Хотя бы на пару дней. В это время можно не думать о режиме, который навязывает жена, можно не принимать лекарства. Можно даже выпить немного коньячку под любимые мелодии. Но это вечером. Сейчас же предстояло разобрать работы учеников, сложенные стопкой на крышке рояля.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Странно, кто бы это мог быть в этот час? Композитор не любил телефона. Он отрывает от дел. Обычно к телефону подходит тёща и тоном вышколенной секретарши сообщает абонентам, что Валентин Иванович сейчас занят, разговаривать не может, а как освободится, перезвонит в ближайшее время. Телефон был настойчив. Может быть это Надежда? Всё-таки они на даче. Надо бы ответить. Композитор снял трубку.