Так и живёт: два месяца плавает, десять месяцев спит.
На всю жизнь запомню: прозрачная голубая вода и большие красные рыбы-нерки! Одна за одной идут они против течения, взблёскивая на солнце, словно языки красного пламени.
Видел я их летом на озере Курильском. Красные рыбы приходили нереститься. И казалось, дно около берега начинало гореть…
Сейчас зима, я с нетерпением жду лета, чтобы всё это увидеть снова.
Только одна из всех наших птиц гнездится зимой — клест. Рыб же, которые мечут икру зимой, больше: налим, сиг. Недавно нашли ещё одну «зимне-гнездящуюся» рыбу — форель. Живёт она в озере Севан. В отличие от других трёх пород севанских форелей, этих форелей называют зимний бахтак и гегаркуни. Бахтак мечет икру в озере, а гегаркуни — у истоков рек, высоко в горах. И обе — зимой.
Трал — это большая сеть, которую рыболовное судно волочит за собой по дну. Ловят тралом рыбу вслепую. Сквозь толщу воды не видно, как трал идёт, как захватывает рыбу и как рыба от трала спасается. Чтоб всё это узнать, под воду опустились аквалангисты. Судно тянуло трал, а аквалангисты плыли за ним и всё снимали на киноленту. Потом рыбаки впервые в жизни увидели на экране то, чем всю жизнь занимались: ловлю рыбы тралом. Всем стало ясно, чтó нужно изменить в конструкции трала, чтобы он надёжнее захватывал косяки рыб.
Приближение шторма рыбы чувствуют заранее и заблаговременно уходят в глубину. Но иногда налетают внезапные шквалы, и тогда рыбе на мелководье приходится туго. Нынче в мелком заливе Азовского моря неожиданный шквал захватил огромный рыбий косяк. Волны закачали рыб до одурения: рыбы качались вниз головой, на боку, вверх брюхом. Много рыб волны выплеснули на берег.
Рыбаки в один голос заявили, что рыбы заболели морской болезнью.
В Азовском море наловили мы целую банку креветок — маленьких морских раков. Кормили их разной живностью, которую собирали среди пучков водорослей на берегу. Схватит креветка лапками червячка и ну заталкивать в рот! Съест, почистится с ног до головы, расправит усы, протрёт хорошенько глаза и — за новое блюдо!
Но самое забавное то, что желудок её просвечивает после еды! Съест жёлтого червяка — желудок жёлтый, зелёного — зелёный, красного — красный!
Много раз я пытался поймать в Чёрном море большого каменного краба. Но мне не везло. Один краб забился в узкую каменную щель. Другой встал «на дыбы», стал подскакивать, размахивая своими клешнями, — так и отбился. Третьего я схватил за спину, но он извернулся и так вцепился клешнёй в палец, что я чуть не заорал под водой! И всё-таки я приспособился. Оказалось, что каменные крабы — «лунатики». По ночам они вылезают из воды на камни и подолгу сидят на них, пяля на луну стебельчатые глаза. Если их осветить фонарём, — они и не шелохнутся.
Глухая ещё зима, холод и толстый лёд, а вся рыба в водохранилище вдруг заволновалась и тронулась из верховьев к плотине. Ей бы ещё стоять и дремать на дне, а она потянулась огромными косяками, как на весенний нерест. И всё потому, что после сброса воды с верховьев хлынула вода застойная, душная, обескислороженная. Невидимо и неслышно подошла подо льдом к зимним рыбьим стоянкам, обволокла сонные косяки. Нечем стало дышать, рыбы в ужасе заметались и живыми волнистыми лентами, густо и тесно, потянули к свежей воде.
Наблюдатели вовремя заметили опасность и спасли рыб.
Рыбы с помощью хвоста движутся, хвостом рулят, а иные — акула-лисица, например, — хвостом сгоняют рыб в кучу и бьют их, как дубиной. Морской конёк — тоже рыба. Но хвост у неё не винт, не руль и не дубина. У конька хвост — это якорь. Подплывёт к водоросли, зацепится хвостом — «встанет на якорь»! Я видел, как один конёк зацепил хвост другого. И началось «перетягивание каната»! Тянут-потянут, а расцепиться не догадаются.
Морские коньки.
В 1962 году во всех морях и океанах было выловлено 960 тысяч тонн морских раков: креветок, крабов, омаров, лангустов.
В том же году было поймано 833 тысячи тонн осьминогов, кальмаров и каракатиц.