– Гады! – закричал механик.
Последовал удар ломом, дверь наконец поддалась, отворилось. Механик скрежетнул зубами в бессильной злобе. Оружие стояло на виду, а вот патроны к нему хранились в надежном сейфе. Гигант ударил в него ломом, но тот лишь пружинисто отскочил, не причинив несгораемому шкафу никакого вреда, если не считать содранной краски. Тогда он засадил лом под сейф и, навалился на него. Жалобно заскрипело железо. Крепление поддалось, сорвалась резьба на болтах, и сейф отвалился от стены. Но, что это могло решить? Так просто его не откроешь!
Снаружи раздался какой-то подозрительный свист. Механик вжался в угол. Граната, выпущенная из подствольника, влетела в разбитый иллюминатор и взорвалась. Осколки со звоном врезались в металлическую переборку. Взрывом вынесло и входной люк надстройки. В него тут же понеслись пули, зарикошетили, загудели в узком пространстве роем разъяренных ос. Послышались крики раненых. Уцелевший механик сжал в руках лом. Он уже не строил иллюзий, не думал спастись. Единственное, что его волновало, подороже продать свою жизнь, отомстить за коварно убитых товарищей.
Когда первые спецназовцы в северокорейской форме ворвались в надстройку, он стоял в оружейной, вжавшись спиной в переборку. Выпущенные в оружейку пули разлетелись рикошетом. Но ни одна пуля не зацепила механика. Спецназовцы, стреляя перед собой, стали спускаться в машинное отделение. Механик подошел к сорванному сейфу, обхватил его руками, напрягся и оторвал от настила. Багровый от натуги, он донес его до крутого трапа, ведущего вниз, и толкнул тяжеленный несгораемый шкаф. Тот, покатился по металлическим сварным ступеням, корежа их, ударяясь в перегородки. К металлическому скрежету присоединились крики и хруст костей.
Механик не успел услышать эти звуки, его скосила автоматная очередь. Вскоре весь транспортник был захвачен, а весь его экипаж убит. Молчаливые раскосые спецназовцы таскали трупы и сбрасывали их в море. Делали они это без всяких эмоций, словно просто проводили уборку. Затем сполоснули палубу от крови из брандспойтов. Солнце клонилось к западу, его диск с трудом просматривался сквозь тучи.
Спецназовцы уже запустили двигатель подъемного крана. Крюк со стропами пошел в воду. Водолазы сопровождали его.
Командир группы захвата судна стоял у борта и смотрел на то, как среди волн прорываются пузырьки воды. Наконец вынырнувший водолаз показал условным знаком, что тросы надежно закреплены. Загудела лебедка. Натянулся трос. Вскоре на поверхности показался глубоководный аппарат.
Только теперь командир нападавших позволил себе улыбнуться. «Русский витязь» завис над водой. С него струями стекала вода. Крановщик стал осторожно поворачивать платформу, стрелой занося аппарат на палубу.
– Майна! Майна! – крикнул ему стропальщик, придерживающий «Русского витязя» направляющим тросом, который для надежности обмотал вокруг руки.
Стрела стала опускаться. И тут пришел в движение манипулятор. Он резко выгнулся, ударил по направляющему тросу. Стропальщик, удерживавший его, упал, его потащило по палубе, ударило в ограждения. Манипулятор поднял трос. Изувеченного, оглушенного стропальщика выбросило за борт.
Глубоководный аппарат раскачивался, крутился на подвеске, грозя смести с палубы любого, кто рискнул бы к нему приблизиться.
Командир спецназовцев что-то кричал крановщику, сидевшему в застекленной кабине, но тот не слышал его, он судорожно дергал рычагами, пытаясь остановить качку многотонного аппарата. Но от этого «Русский витязь» раскачивался все сильнее. Платформа крана уже вибрировала, скрежетали болты, которые крепили ее к основанию. За иллюминатором виднелось перекошенное от страха лицо Плахина с расплющенным о стекло носом. Сорвись «Русский витязь» с подвески, он легко мог проломать палубу, погубить корабль и вместе с ним уйти на дно.
6
Сгущались сумерки. Молодой боец бредил. Его невнятные слова тонули в стрекоте мотора. Наконец Саблин разглядел впереди силуэт транспортника. Было странным, что на нем до сих пор не зажгли ходовые огни. Чем ближе подплывал Виталий, тем тревожнее становилось на душе, а когда он наконец разглядел, что с надстройки сметена радиорубка, от которой остались лишь рваные листы металла, то стало ясно, что произошла какая-то большая беда.
С транспортника его наверняка еще не заметили. Низкая посадка катера не позволяла разглядеть его среди усиливающихся волн, да и ветер дул от «717»-го, снося звук мотора. Виталий сбавил обороты, катер пошел почти бесшумно. Саблин заходил с востока, чтобы не быть замеченным на фоне еще слегка окрашенного закатившимся солнцем неба.