Ситуация с передвижением лодки на подводном ходу улучшилась, когда около 1900 года почти одновременно были изобретены двигатель внутреннего сгорания, электродвигатель и аккумуляторная батарея. С этого времени одни судостроители производили лодки, которые в надводном положении двигались с помощью машины, работавшей на бензине, а в подводном положении — с помощью двигателя с приводом от аккумуляторных батарей. Другие отдавали предпочтение лодкам, полностью укомплектованным двигателями с приводом от батарей, третьи — предпочитали комбинировать старую и новую технологии: согласно их проектам, в надводном положении лодка приводилась в движение паровой машиной, а в подводном — двигателями с приводом от аккумуляторных батарей. Однако все эти двигатели имели недостатки: бензиновые — были ненадёжны, плохо запускались, чадили, электрические — работали от громоздких, тяжёлых и маломощных аккумуляторных батарей, а паровые машины создавали на лодке невыносимую жару.
И всё же неуклонный прогресс в двигателестроении вселял в военных уверенность, что рано или поздно они получат в своё распоряжение лодки с хорошими ходовыми качествами. Необходим был и прорыв в оснащении лодок эффективным вооружением. Выбор оружия был ограничен, а его использование связано с риском. Мины или бомбы с дистанционным взрывателем и контактные мины, предназначавшиеся для крепления к днищу или борту корабля противника, — вот и всё, чем располагали военные. Установка таких мин и бомб граничила с самоубийством.
Решение проблемы предложил проживавший в Австрии английский инженер Роберт Уайтхед, который в 1866 году изобрёл самодвижущуюся мину, названную «торпедой». Торпеда Уайтхеда приводилась в движение сжатым воздухом, находившимся в металлическом резервуаре. Первая торпеда была примитивной: четырнадцати футов длиной и четырнадцати дюймов в диаметре, весом в 300 фунтов. Радиус её действия составлял 700 ярдов, а скорость не превышала 6 узлов. Боеголовка торпеды была начинена всего лишь восемнадцатью фунтами взрывчатого вещества. И всё же торпеда оказалась боеспособной.
Поначалу торпеда Уайтхеда не произвела должного впечатления на военных. Однако Уайтхед не сидел сложа руки. Он увеличил размер торпеды, мощность её двигателя, радиус действия и ударную силу боеголовки. Австриец Людвиг Обри снабдил торпеду Уайтхеда гироскопом, что позволило автоматизировать управление её движением. По мере совершенствования торпеды военные стали проявлять к ней всё возрастающий интерес, в конце концов осознав, что оснащённая торпедами маленькая, не требующая больших денежных затрат подводная лодка способна топить большие дорогостоящие корабли.
Оставалось поставить торпеды на вооружение подводных лодок, а для того требовались торпедный аппарат, который можно было бы установить в носовой части прочного корпуса лодки, и система сжатого воздуха, обеспечивающая выход торпеды из трубы подводного аппарата. Сама труба должна была иметь внешнюю и внутреннюю крышки для выхода торпеды и осушения от забортной воды трубы для повторного залпа. Кроме того, требовалась компенсационная балластная система, которая бы возмещала потерю веса подводной лодки после торпедного залпа и устраняла перегрузки. Без такой системы лодка могла бы потерять управление и самопроизвольно всплыть или лечь на дно.
Когда эти и другие конструктивные решения, обеспечивающие живучесть и боеспособность подводных лодок, были найдены, началось их активное строительство и, прежде всего, не в ведущих морских державах — Великобритании, Германии и Соединённых Штатах, которые отнеслись к новому типу кораблей с прохладцей, — а в странах с более слабым флотом: Франции, России и раде других[7]. Наибольшего успеха на первых порах добилась Франция, которая вложила большие денежные ресурсы в строительство подводного флота. К 1906 году Франция имела около девяносто построенных и строившихся подводных лодок.
Одним из наиболее талантливых и изобретательных конструкторов подводных лодок явился Джон Филипп Голланд, ирландец, эмигрировавший в США. Сконструированная им подводная лодка, оснащённая торпедами Уайтхеда, в девяностых годах XIX века намного превосходила своими техническими характеристиками существовавшие аналоги.
7
Без сомнения, родина слонов не Россия, а США. Тем не менее в указанный период (на рубеже XIX и XX веков) Соединённые Штаты никак нельзя было отнести к «ведущим морским державам» — по мощи флота они уступали всем упомянутым странам и находились примерно на одном уровне с Японией.