За более чем шесть десятков лет, прошедших со Дня Победы, в нашей стране были изданы сотни и сотни мемуарных и исследовательских работ, посвященных Великой Отечественной. Немалое место в этом ряду занимают книги о боевой деятельности советских подводных лодок. До недавнего времени эффективность этой деятельности не комментировалась. Реальные цифры успешности атак были засекречены, в то же время в официальных источниках они были сильно завышены. Учитывая тот момент, что в советские времена все западные исследователи этой проблемы были зачислены в разряд «буржуазных фальсификаторов», их работы были недоступны и сверить отечественные данные о потерях и победах с зарубежными не представлялось возможным. В связи с этим оставалось только гадать, кто кого потопил и кто от кого погиб.
Для массового советского читателя предлагался эпос о героических делах несуществующих чудо-богатырей, носящих имена вполне реальных людей. Очень часто в советской мемуарной и исторической военно-морской литературе присутствуют целые флотилии немецких эсминцев и миноносцев, якобы ставших жертвой советских подводных лодок. Корабль — не самолет и не танк. Каждый корабль или судно имеет имя или литерно-цифровое обозначение, поэтому проследить судьбу той или иной единицы не представляет, за некоторым исключением, большого труда. Вскоре после окончания войны судьба всех эсминцев и миноносцев была известна. Говоря о победах наших подводников, советские источники в лучшем случае сообщали дату атаки (без указания времени и места), атаковавшую подводную лодку и тоннаж жертвы в округленном до целых чисел виде (3, 4, 6, 10 тысяч тонн). Иногда имена потопленных судов назывались, но часто в разных источниках гибель одного судна относилась к действиям разных подводных лодок или подводной лодки и авиации.
Лайнер «Вильгельм Густлов».
Часто то или иное событие представлялось в совершенно другом ракурсе. Все ставилось с ног на голову. Так рождались мифы и легенды.
До сих пор в отечественной исторической военно-морской литературе существуют устоявшиеся стереотипы в описании тех или иных событий. Вот уже более 60 лет прошло со дня гибели лайнера «Вильгельм Густлов» от торпед советской подводной лодки «С-13» под командованием Александра Маринеско. Уже несколько десятилетий вначале в советской, затем в российской печати не утихают споры по поводу событий ночи 30 января 1945 года, когда «Вильгельм Густлов» пошел на дно, увлекая за собой мужчин, женщин, детей.
В большинстве публикаций «автор» катастрофы Александр Маринеско предстает перед читателем как герой, незаслуженно пострадавший от советской системы, долгое время забытый и оцененный по достоинству только после смерти. Представляется, что гибель «Вильгельма Густлова» оказала огромное влияние на ход и исход Второй мировой войны.
Утверждается, что:
1. На борту лайнера нашли свою смерть 8000 гитлеровцев, среди них высший командный военный и партийный состав, а также 80-100 экипажей подводных лодок.
2. Уничтожив такое количество подводников, Маринеско сорвал морскую блокаду Великобритании, за что благодарные англичане поставили ему в Портсмуте памятник.
3. Гитлер, узнав о гибели лайнера, приказал расстрелять командира конвоя (в некоторых публикациях к высшей мере приговаривается капитан «Густлова»).
4. Командир «С-13» объявлен «личным врагом фюрера и Германии» под номером 26.
5. В Третьем рейхе по поводу гибели «Вильгельма Густлова» был объявлен трехдневный траур.
6. Атака «С-13» 30 января 1945 года признана вершиной военно-морского искусства и названа «атакой века», а после пуска торпед подводная лодка подверглась ожесточенному преследованию противника, сбросившего на субмарину 260 глубинных бомб.
7. Сам лайнер представляется чуть ли не как личная яхта Гитлера, где проводили свой отдых сливки НСДАП, СС, СД, СА и прочих одиозных организаций Третьего рейха, и до начала войны он успел сделать только один рейс на Канары.
Сразу хочется сказать, что мы с уважением относимся к деятельности советских моряков в годы Великой Отечественной войны и никаким образом не пытаемся бросить тень на командира и экипаж «С-13». Мы пытаемся отделить зерна от плевел, факты от идеологической жвачки, которой до сих пор кормят доверчивый «электорат» политики и жадные до сенсаций журналисты.