Осмотрев в перископ горизонт и убедившись, что он чист, даю «добро» и отправляюсь в кают-компанию.
За столом — офицеры, не занятые по службе. Свет плафонов мягко ложится на белоснежную скатерть и обеденный сервиз. Тепло и уют помогают как-то забыться. Мы ведем беседу на отвлеченные темы — как будто в метре от нас корпус лодки не омывается водами полярного моря.
Обслуживает кают-компанию вестовой Юлиан Пентюх, белорус по национальности. Он на редкость расторопный и разворотливый, имеет склонность к хозяйственной работе. Не так-то легко, например, в условиях войны организовать ремонт обуви для команды. А матрос Пентюх организовал! Словом, в экипаже он незаменим. К людям чуток, внимателен. В его буфете, конечно же, всегда есть чай — горячий и холодный, кто к какому привык.
Обед наш ничем особенным не отличался. На первое был то ли суп, то ли борщ — не ручаюсь. А вот второе блюдо — свиная тушенка, приправленная... консервированным судаком, запомнилось. Наш кок Алексей Ильюшин готовил пищу хорошо, и команда претензий к нему не имела. Но на этот раз он, видимо, решил произвести эксперимент, давший повод для шуток и острот.
— Не нравится второе, — говорит Редькин, — будете довольны третьим блюдом, кажется, его уже несут.
Но в это время раздался сигнал боевой тревоги. Бесшумно, в тапочках, матросы и офицеры бегут к боевым постам, с ловкостью цирковых артистов преодолевая круглые двери переборок.
В боевой рубке Новожилов докладывает:
— Акустик доложил пеленг на шум винтов... В перископ обнаружены мачты кораблей. Разрешите идти в первый отсек, готовить торпедные аппараты.
Едва я раскрываю рот, чтобы сказать «добро», как он уже исчезает.
Поднимаю перископ и вижу: довольно внушительных размеров транспорт идет в охранении эскортных кораблей.
— Торпедная, атака! Торпедные аппараты к выстрелу приготовить!
Старпом, выглянув из люка центрального поста, спрашивает:
— Где прикажете находиться?
— Поднимайтесь сюда и прихватите таблицы маневрирования и стрельбы.
Теперь в тесной боевой рубке нас четверо: Герасимов, Редькин, рулевой Мирошниченко, переведенный из центрального поста для удобства управления лодкой, и я. Одним словом, квартет!
Старпом протискивается вперед, садится на диванчик, раскладывает таблицы. На лице Григория Семеновича страстное желание взглянуть на фашистский конвой. При очередном подъеме перископа я говорю ему:
— Посмотрите, какое идет судно!
— Ну и громадина! Вот бы на третье блюдо! — восклицает Редькин. — Какое запишем водоизмещение?
— Примерно десять-двенадцать тысяч тонн, а с полным грузом и того больше. Кстати, почему-то у него малая осадка, хотя идет к фронту...
Я ставлю ручку прибора перископа на «Увеличение». Вижу на мостике и на носовой части палубы транспорта много людей. Но кто они, эти люди? Похоже — охранники, сопровождающие груз. Кажется, все они смотрят в сторону моря. Но нами выбран тупой угол встречи: торпеды пойдут с направления, которое меньше всего наблюдается противником. А главное — мы занимаем выгодную позицию, позволяющую стрелять сразу по двум целям — и по транспорту, и по сторожевику.
— Носовые аппараты, товсь!
Торпедная атака — экзамен экипажу. Ее успех достигается четким взаимодействием всех боевых частей. Каждый подводник должен безукоризненно выполнять свои обязанности, боцман — вести лодку на заданной глубине, рулевой — точно держать на курсе, старший инженер-механик и старшина группы трюмных — поддерживать необходимую дифферентовку лодки, электрики — регулировать число оборотов главных электромоторов, торпедисты — своевременно выпустить торпеды... И никто не имеет права ошибиться: осечка одного может привести к срыву атаки, к тяжелым последствиям.
В отсеках настороженная тишина. Люди испытывают огромное напряжение — моральное и физическое. Все понимают — теперь, как никогда, надо показать пример мужества и стойкости, беззаветной преданности Родине и народу. Атака требует в одном случае мускульной силы, а в другом — еле заметных движений, ювелирной точности. Тут нужна исключительная собранность — чтобы пальцы не дрожали, в коленках не ощущалась слабость. Тренировки, учения — позади, сейчас — настоящее дело, проверка боем.
Расстояние до цели сокращается, мы подходим к точке залпа. Перископ теперь поднимаю так, чтобы верхний глазок объектива чуть-чуть торчал из-под воды. Поверх гребешков волн вижу лишь мачты и трубу транспорта. Ну а противник практически не сможет обнаружить наш перископ.