Замечательные боевые походы совершили «Л-3» и «Лембит» и позже — в 1944 и 1945 годах. «Л-3» стала гвардейской, «Лембит» — краснознамённым. Память об этих прославленных кораблях жива. Рубка «Л-3» как реликвия боевой славы установлена в городке подводников в одной из военно-морских баз на Балтике. А «Лембит» вскоре можно будет увидеть на бетонном постаменте в столице Советской Эстонии — Таллине, в прекрасном парке Кадриорг.
Подводникам Северного флота не нужно было, как балтийцам, прорываться через минные поля, чтобы выйти в открытое море. Зато им противостояла суровая природа Заполярья, бурное Баренцево море. Но североморские подводники ходили в боевые походы и в полярную ночь и в полярный день, когда спасительная темнота не скроет лодку, всплывшую для зарядки аккумуляторных батарей.
Конвои транспортов гитлеровцев шли по Баренцеву морю с запада на восток в порты Петсамо и Линахамари. Они везли боеприпасы и боевую технику, продовольствие и обмундирование для гитлеровских горно-егерских дивизий, безуспешно пытавшихся прорваться к Мурманску, к главной базе Северного флота — Полярному. А обратно, на запад, суда везли никелевую и молибденовую руду, без которой не выплавить броневую сталь, в Киркенесе, норвежском порте, грузили железную руду. Подводники-североморцы топили суда врага и в море и в фиордах — узких и длинных заливах с отвесными высокими берегами, глубоко вдающихся в сушу.
2 октября 1941 года подводная лодка «М-171» незамеченной проникла в фиорд Петсамовуоно. Командир Валентин Стариков увидел в перископ два судна, стоящих у причала: грузовое и пассажирское. Лодка развернулась носом к причалу и выпустила две торпеды. Два взрыва — значит, оба судна поражены. Не всплывая, «Малютка» направилась к выходу из фиорда.
— Подошли к выходу из фиорда! — доложил штурман.
И тут лодка вдруг начала всплывать, причём нос её упёрся в какое-то препятствие. «Противолодочная сеть, выход в море закрыт!» — подумал командир. «М-171» выскочила на поверхность, и тотчас рядом встали высокие всплески. Это открыли огонь орудия вражеских береговых батарей. Снова и снова погружалась лодка, командир давал полный ход назад, пытаясь вырваться из стальных сетей. Прошло более получаса, прежде чем это удалось. Но как прорваться в море? И Валентин Стариков решил всплыть и дать артиллерийский бой. Решение отчаянное! Ведь на «Малютке» одно сорокапятимиллиметровое орудие, торпеды израсходованы... Но другого выхода, казалось, не было. Командир подозвал командира БЧ-5, дал ему гранату:
— В случае чего взорвёшь артиллерийский погреб...
Советские подводники сражаются до конца! К счастью, до артиллерийского боя дело не дошло. Начался прилив, в Баренцевом море он достигает нескольких метров. Уровень воды в фиорде повысился и верхняя кромка стальной сети уже не достигала поверхности. «Малютка» проползла над ней, не показываясь из-под воды. Больше часа гитлеровцы преследовали уходящую на север лодку. Прошли сутки с того момента, когда «М-171» погрузилась, чтобы войти в фиорд. Наконец гидроакустик доложил, что корабли ушли. Прошёл ещё день и ещё ночь, и Валентин Стариков ввёл «Малютку» в гавань Полярного.
А ещё раньше, в августе, в этот же фиорд проникла другая «Малютка» — «М-172». Командовал ею Израиль Фисанович. Это был первый боевой поход молодого командира, и ему помогал опытный подводник командир дивизиона Иван Колышкин. В глубине фиорда командир заметил стоящий у причала большой транспорт. Лодка уже шла к выходу из фиорда, когда прогремел взрыв попавшей в транспорт торпеды. Вражеские катера не смогли найти «Малютку», и глубинные бомбы рвались где-то в стороне.
Ночью «М-172» всплыла и зарядила аккумуляторную батарею. Теперь она была вновь готова к бою — ведь оставалась ещё одна торпеда. На следующий день Фисановичу удалось разглядеть на фоне покрытых снегом сопок выкрашенное в белый цвет судно. Маскировка не помогла. Последняя торпеда шла так же точно, как и первая. На лодке услышали взрыв, потом ещё один: видимо, на судне взорвались котлы. Вся атака продолжалась только десять минут!