Нелегко было в те годы ребятам, особенно тем, кто приехал из глубины России, из деревень. Соха или плуг, борона — вот и все «машины», которые они знали; часы-ходики на стене у более или менее зажиточных казались вершиной техники. А тут огромные стальные корабли, котлы, турбины, электродвигатели, дальномеры, торпеды, радиостанция... И всё это надо было освоить в короткий срок.
Постепенно заводские и деревенские парни осваивали азы военно-морского дела, превращались в первоклассных моряков.
Рассказывая в этой главе о восстановлении подводного и надводного флота, нельзя не вспомнить с гордостью и благодарностью о героической работе наших водолазов — людей отважной и трудной профессии, у которой большое будущее, о работниках Экспедиции Подводных Работ Особого Назначения — ЭПРОНа. А начало этому огромному размаху судоподъёмных работ было положено так.
В те годы наша страна особенно нуждалась в валюте, драгоценных металлах и камнях. Буржуазный мир не признавал Советское государство и не хотел с ним иметь никаких торговых отношений. Единственное, на что соглашались капиталисты продавать нам станки и машины, — это золото, драгоценности или хлеб. А того и другого в стране было мало. Бывшие капиталисты, ещё уцелевшие в России, спекулянты, бандиты и прочий сброд пытались вывезти золото и драгоценности за границу или прятали, надеясь на возврат старого режима. Поэтому борьба с валютными спекуляциями, а также изъятие золота, валюты и драгоценностей у нетрудовых элементов общества были поручены Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, которая в 1922 году была преобразована в Государственное Политическое Управление (ГПУ).
В 1923 году в ГПУ пришёл старый моряк и сообщил, что в Крыму у берегов Балаклавы на дне лежит погибший ещё в годы Крымской войны английский корабль «Чёрный принц», на борту которого находится огромное количество золота. Оно предназначалось для выплаты жалования союзной армии, осаждавшей Севастополь в Крымскую войну. «Чёрный принц» погиб у крымского берега во время сильного шторма. Иностранные водолазы уже искали этот корабль, но безуспешно, так как он лежит на глубине свыше 100 метров, а водолазы в те времена могли опускаться только на сорокаметровые глубины.
Советское правительство решило организовать экспедицию для поисков этого затонувшего корабля. Так возникла ЭПРОН, ставшая школой советского водолазного и судоподъёмного дела. Она вернула стране огромные богатства, погребённые на дне морей. Никакого золота на затонувшем корабле у крымских берегов не нашли. Много лет спустя выяснилось, что золото было доставлено другим кораблём. Но молодые советские водолазы и специалисты по подъёму затонувших судов научились работать на больших глубинах. У них появилась любовь к делу. Да и поднятые корабли — немалая ценность. Это тысячи тонн высококачественного металла, даже если корабль нельзя восстановить. В Балаклаве, на берегу глубокой бухты, с изумительно прозрачной зеленоватой водой, сквозь которую в тихий ясный день различаешь со шлюпки каждый камешек на дне, была построена водолазная школа ЭПРОНа.
Черноморский отряд ЭПРОНа поднял несколько подводных лодок, затонувших в первую мировую войну и в годы гражданской войны.
В те годы слава ЭПРОНа гремела по всей стране. Мы, мальчишки, без устали смотрели фильмы о водолазах, а после до хрипоты пели песни из этих фильмов:
Тогда, мечтая стать художником, я не допускал даже мысли, что мне придётся надевать водолазное снаряжение и опускаться под воду, быть инструктором легководолазного дела, инженером-механиком подводной лодки. И уж конечно не предполагал, что буду встречаться в домашней обстановке с начальником прославленного ЭПРОНа контр-адмиралом Фотием Ивановичем Крыловым. Он держался очень просто, даже застенчиво и немногословно острил.
...Однажды к плавбазе подошёл на катере молоденький лихой лейтенант и, увидев греющегося на солнышке пожилого мужчину, властно крикнул:
— А ну, дядя, проводи-ка меня к адмиралу Крылову!
Щурясь на солнце, «дядя» одним глазом посмотрел на лейтенанта и ответил:
— Да говори мне.
— Брось трепаться! — рявкнул лейтенант. — Мне не до шуток. Сказано тебе — веди!
«Дядя» не спеша оглянулся, заметил на палубе матроса и крикнул ему:
— Гриша, китель мне и фуражку!
Матрос тотчас принёс китель с адмиральскими погонами и фуражку с расшитым золотом козырьком, и «дядя» спросил лейтенанта: