— Погоди-ка секундочку. Мы точно не знаем этого, — предупреждаю я его. На самом деле сама эта идея начинает казаться мне сумасшествием, частично потому, что этот идиот купился на нее так быстро. — И мы не можем знать этого стопроцентно.
— Может и нет. Но мы можем провести отличную проверку, — предлагает Кэл.
— Проверку? Какую еще проверку?
Кэл поднимает руку. Черное дуло снова нацелено мен в лоб.
— Прыгай, — командует он.
— Что? Нет...
— Прыгай там, где эта стрелка, Кэллум, — повторяет он приказ. — Прыгай в водопад, там, где велит стрелка или я пущу пулю тебе в лоб.
Колени у меня подкашиваются. Меня тошнит. Выбора у меня нет. Точнее я должен сделать его, или этот другой я, выберет за меня.
— Погоди! — умоляю я его. — Это просто смешно. Даже если я прыгну, ты никогда не узнаешь точно, что случится со мной.
— Ты прав, — соглашается он. — Но кое-что я буду знать точно.
— Что?
— Что ты достаточно сильно поверил в эту чушь, чтобы испытать судьбу с чертовым водопадом. А теперь, на счет три тебе лучше спрыгнуть.
— Подожди. Стой!
— Раз.
— Кэл, послушай.
— Два.
— Кэл!
— Три!
— Нет! Нет! Нет!
ЭПИЛОГ
Что ж, давайте побыстрее покончим с этим.
Твердая материя, состоящая из повторяющегося трехмерного набора атомов, ионов или молекул, находящихся друг с другом на определенном расстоянии известна как:
а) кристалл
б) минерал
в) мертвая кошка.
Я выбираю вариант 3. Если ошибешься, то, по крайней мере, будешь выглядеть забавно, как я люблю говорить.
Совокупность всех известных материй и видов энергии, включая нашу планету, другие планеты, другие галактики, и огромную пустоту, иначе известную как космос — называют:
1) кристалл.
2) Вселенная
3) все та же кошка, правда, на сей раз живая и здоровая.
И я снова выбираю вариант 3. К черту проверку. К черту этот урок!
Шансы выжить, прыгнув в водопад, не единожды, а дважды равны:
1) несущественны
2) равны 0
3) довольно неплохи, если оба раза прыгать с одного и того же места.
Полагаю, мне снова стоит выбрать вариант номер три. Но только потому, что я надеюсь, что это правильный вариант.
К концу того дня мы с Коулом прилично обгорели на солнце, чему мама была совершенно не рада. Вообще не рада. Она раз сто напоминала нам, что необходимо регулярно мазаться солнцезащитным лосьоном, потому что тот смывается в воде, но нам не хотелось тратить время впустую. В аква-парке было слишком много горок, которые мы должны были опробовать. Поэтому мы просто сбежали, пообещав держаться в тени.
К тому времени, как мы собрались ехать домой — часы показывали без четверти пять — я чувствовал себя довольно паршиво. Кожу лица стянуло, а футболка плавилась на плечах. Мама выдала нам крем, которым мы намазались с ног до головы, так что отец начал жаловаться, что в итоге этот крем перепачкает заднее сиденье.
Но все равно, я испытывал счастье, пусть оно и пропахло кокосовым лосьоном от ожогов. Должен признать, что день выдался, просто отменный, несмотря ни на что. Вскоре я уже увлеченно играл в свою любимую дорожную игру: концентрировался на пятнышке грязи на окне и легкими движениями головы заставлял его перепрыгивать через проносящиеся мимо объекты — деревья, заборы, дома, сараи. Туннели и телефонные столбы не в счет, не в счет все, через что просто невозможно заставить пятнышко перепрыгнуть.
И хотя горки и бассейн были просто отличные, я все равно думал только об одной горке в парке. Ну, я не знаю, можно ли ее горкой назвать — скорее она напоминала гигантскую подвешенную в воздухе ванную, которая, предположительно, должна напоминать огромный гриб или что-то мультяшное. Приблизительно каждые пять минут, она полностью наполнялась и затем переворачивалась, выплескивая всю воду на тех, кто стоял под ней. Затем ванна принимала исходное положение и начинала снова наполняться.
Идея довольно проста — на тебя выливаются тонны воды — но ощущения при этом довольно острые. Так здорово ощущать, как накапливается предвкушение в стоящей внизу толпе, которые нет-нет, да бросали взгляд на соседа; все боялись, но в то же время смеялись и были счастливы, что остальные переживают точно такие же ощущения. Каждый, по крайней мере так казалось, лелеял слабую надежду, что на сей раз ванна не перевернется и мы будем спасены от приближающейся катастрофы.
Но, конечно же, спастись не удавалось никому, потому что ванная всякий раз переворачивалась. Огромные поток воды падали вниз с такой силой, что было почти нереально устоять на ногах. Большинство людей падали, благодаря чему, эту ванну можно было назвать самым опасным аттракционом в парке, ну как минимум по количеству полученным синяков и ушибов.
Конечно же, Коулу он показался глупым.
— Стоять и ждать целых пять минут, пока на тебя выльется вода, — сказал он. — И это уже в третий раз, — добавил он, подняв три пальца и тыча мне ими в лицо. — Что в сумме составляет пятнадцать минут. Пятнадцать минут жизни, потраченных впустую, без возможности вернуть их обратно.
— Лучшие пятнадцать минут в моей жизни, — возразил я. — Придурок.
Коул не в состоянии понять большинство вещей, которые мне нравятся, и игра с пятнышком на стекле одна из них. Если он замечает, как я слегка наклоняю голову, сидя на заднем сиденье, он вечно тычет меня в плечо за это.
— Меня бесит сидеть тут рядом с огромной качающейся башкой. Завязывай.
Но в тот день Коул слишком устал, чтобы заметить игру. Я заглянул ему под солнцезащитные очки, чтобы убедиться, что он задремал. Он пребывал в этом состоянии, пока мы не подъехали к дому, и отец не растормошил его.
Мне всегда нравится наблюдать за выражением его лица, когда он просыпается. Оно такое растерянное и уязвимое, пока он не понимает, где находится.
Наверное, тот день был как раз тем самым мгновенье перед тем, как ванна переворачивается и выплескивает через край всю нашу семью. Я уверен в этом потому, что ощущал точно такой же страх следующим утром, когда мы приступили к упаковке вещей. Ощущение, что скоро на нас свалится что-то огромное, и нет никакой возможности остановить это. Правда, на сей раз, я не испытывал предвкушения. Мне все это не нравилось. Это было не смешно. Ни капельки.
Отец зашел в комнату и увидел, что я сижу на полу. Я выглядел довольно жалко, сидя среди своих вещей и кучи пустых коробок, которые я, вроде как, должен заполнить ими.
— Давай веселее, Кэллум, — сказал он. Когда я не ответил, Отец подошел ко мне и сел рядом на кровать. — Знаешь, иногда очень здорово сменить обстановку, — сказал он мне.
— Как так?
— Ну, если все всегда одинаково, то человек прекращает получать удовольствие от этого. И перестает ценить других людей. Поверь мне, сынок, этот переезд изменит твою жизнь так, как ты себе и представить не можешь. Просто потерпи немного и сам увидишь.
Ох, как же он оказался прав.
Трое мужчин бредут по ледяной реке. Эти трое вытащили меня на берег. По- настоящему я знаю только одного из них, но встречал двоих остальных тоже, и теперь мне кажется, что знаю всех трех одинаково.
— Здрасьте, мистер Шредер, — здороваюсь я с первым мужчиной, хотя зубы стучат от холода. — Здрасьте, мистер Шредер, говорю я второму мужчине.
— Ты знаешь этого парнишку? — спрашивает третий — тот ворчливый, которого я встретил в супермаркете. Уверен, это он.
— Здрасьте, мистер Шредер, — снова повторяю я. — Так что за проблема была тогда с апельсиновым соком? — смеюсь я, потому что наконец-то вернулся. Вернулся домой.
Я прыгнул в водопад Кристал Фоллз и выжил. Дважды.