Проснулся литератор во втором часу дня. Ему снились кошмары: кровь, крики и сверкающая сталь ножа. Лицо покрылось потом, губы пересохли. Рядом на кровати – никого. Павел Михайлович вскочил на ноги. На нем ничего не было, хотя догола он раздевался только в ванной.
– Наташа!
Тишина. Слепцов метался по квартире, на ходу надевая махровый халат. Девушка исчезла. Стол чистый, посуда вымыта. На холодильнике – недопитая бутылка бордо. Усевшись на табурет и тупо глядя в окно, Слепцов допил ее.
Голова плохо соображала, но одно утешало: ничего страшного не произошло. Просто нервы сдают и сны замучили. Пока только сны. Начнется белая горячка, не то еще увидит.
От вина немного полегчало. Слепцов вернулся в спальню и нашел записку на тумбочке:
«Ты ужасно храпишь, Паша. Пошла досыпать в свою берлогу. Как прочтешь рукопись, позвони.
Целую, твоя Белочка (так ты меня называл ночью!)».
Под запиской лежал лазерный диск.
– Идиот. Всю жизнь прожил в зверинце. То зайчики, то рыбки, теперь белочки… – Глянув на себя в зеркало, добавил: – Крокодил!
Вчера он выпил лишку, к тому же привел в дом молоденькую девушку. За последние годы никто не устраивал писателю сюрпризов, а его все больше тянуло к разным неприятностям. И со временем он решил, что лучше сидеть дома и не лезть на рожон.
Павел Михайлович снял трубку и набрал записанный на листке номер.
– Наташа?
Ему ответил приятный женский голос:
– Уже соскучился?
– Ты меня узнала?
– Тембр голоса специфический.
– Как ты доехала?
– На такси. Все в порядке. Мы с тобой договорились: ты мне позвонишь, как только прочтешь рукопись. Текст на диске. Жду встречи с нетерпением. Критики я не боюсь. До скорого. Чао!
Слепцову очень не хотелось читать всякие девичьи опусы, но и другого занятия не было. Наташа могла стать для него романтическим приключением, и он мог бы себе позволить махнуть с ней к морю, сменить обстановку, развеять гнусную тоску, погреть старые кости на солнышке. Молодость очень заразительна.
Слепцов взял диск, отправился в кабинет и распечатал рукопись. Получилась увесистая стопка. Глядя на нее с тоской, заставил себя сесть в кресло и принялся за чтение.
Когда писатель перевернул последнюю страницу, старинные часы отбили три раза. На город спустилась ночь. В окно заглядывала луна. Время пролетело незаметно.
Слепцов задумался. Девчонка написала настоящий бестселлер.
Одно писателя смущало. Для своих лет она слишком хорошо разбирается в жизни, психологии и дает точные оценки происходящему. Но главное – она умеет держать читателя в напряжении. По всей вероятности, где-то эта история произошла наяву. Сюжет выглядит убедительно и правдоподобно. Чтобы так преподносить материал, нужно иметь огромный жизненный опыт.
До рассвета Павел Михайлович расхаживал по кабинету, перечитывая отдельные куски, и не находил откровенных провалов. Придраться было не к чему.
В десять утра он уже звонил Наташе:
– Я тебя разбудил?
– Да. Но это хорошо, а то я спала бы до полудня, а у меня сегодня много дел.
– Я выполнил данное тебе обещание и прочел рукопись. Но ты не дала мне концовку.
Девушка рассмеялась:
– Значит, заинтересовала! Я так и решила, если ты захочешь прочитать до конца, значит, тебя зацепило. Осталось всего двадцать страниц, но ты ни за что не догадаешься, кто убийца.
– Я могу написать десяток концовок к твоему роману, и все они будут интересными и логичными. Ты оставила большой простор для фантазии.
– Перечитай еще раз, повнимательнее, а потом назови мне имя убийцы. Уверяю, я тут же найду ему оправдание. И дело тут не в алиби. Алиби нет ни у кого. Подозревать можно всех, но преступник должен иметь серьезный мотив для убийств. На поиске мотива ты и споткнешься.
– Зачем мне это, дорогая? Книга твоя и чужие концовки ей не нужны. Ты хотела услышать мое мнение? Мне понравилось, и я готов тебе помочь. Привози финал, и мы обсудим с тобой детали. Идеального ничего не бывает и без незначительных правок не обойтись.
– Отлично, Пашенька. Вечером я буду у тебя. Точного времени не назову, но приеду обязательно.
– Я буду дома. Скажи, а ты давала кому-нибудь читать свой роман?
– Только одному человеку. Был у меня друг в Челябинске, очень талантливый художник. Ему рукопись так понравилась, что он нарисовал двенадцать сюжетных картин. Страшных картин, мороз по коже. Они у меня.
– А почему ты сказала «был»?
– Денис погиб. Глупая смерть. Даже говорить об этом не хочу.
– Сюжет взят из жизни?
– И да, и нет. Ладно, вечером все обсудим. Целую, жди.
* * *И Слепцов ждал. Включил телевизор, пытаясь отвлечься.