Когда «Фиэрлесс» остановился, строй 12-й флотилии был сразу скомкан. К-4, шедшая за кормой крейсера, положила руля и круто повернула вправо, тоже застопорив машины. За ней следовала К-6, которая также повернула вправо. Внезапно в темноте перед К-6 возник силуэт стоящей на месте подводной лодки. К-6 держала скорость 20 узлов и просто ничего не успела предпринять. Хотя немедленно был дан полный назад и руль положен на борт, расстояние оказалось слишком мало. Форштевень К-6 пробил огромную дыру в борту К-4. Протараненная лодка камнем пошла на дно, унеся с собой весь экипаж.
Можно сказать, что подобное происшествие могло случиться с кораблями любого класса, и лишь случайное стечение обстоятельств поставило под удар подводные лодки типа К, однако такое заявление будет не слишком честным. Подводная лодка не столь маневренна, как обычный корабль. В ней просто нет свободного места, чтобы установить полный комплект штурманского оборудования, который имеется на любом надводном корабле. Кроме того, мостик подводной лодки находится на небольшой высоте над ватерлинией, и вахтенный офицер имеет гораздо более плохой обзор, чем с высокого мостика надводного корабля. Все эти недостатки ярко проявляются, когда подводная лодка вынуждена действовать в составе флота.
Катастрофа в Фёрт-оф-Форте была последним аргументом против использования подводных лодок вместе с надводным флотом. Она также доказала, что лодка просто не в состоянии быстро маневрировать, что обязательно требуется при действиях в составе эскадры, движущейся на высокой скорости. В конце войны все лодки типа К были отправлены на слом. Хотя после войны еще одна лодка этого типа все-таки была достроена, ее уже никто не пытался использовать как эскадренную, и она тоже довольно быстро пошла на металлолом.
Самых заметных успехов в ходе войны подводная лодка добилась в роли стратегического оружия. Мы уже рассказывали, как 9 подводных лодок, из которых 4 были крошечными прибрежными лодками, парализовали действия германского флота на Балтийском море и почти остановили торговое судоходство. Это было совсем маленькое соединение, однако его влияние на ход войны оказалось колоссальным. Практически то же самое повторилось в Мраморном море во время боев за Галлиполи. Оба эти моря были недоступны для британских кораблей, благодаря своим географическим особенностям. Зато подводные лодки могли спокойно проникать туда, чтобы осуществлять блокаду, объявленную основным принципом британской стратегии.
Еще одно доказательство стратегического значения подводных лодок англичане испытали на своей шкуре. Мы говорим о результатах подводной войны, развернутой Германией против торгового судоходства союзников. Для отражения этой угрозы пришлось привлечь огромное количество кораблей, которые уже не могли использоваться для активных наступательных операций, будучи связанными оборонительной работой. В результате изменилась освященная веками морская стратегия Великобритании. Впервые за много столетий Англия была вынуждена перейти к обороне на большинстве морских театров. И снова этот результат был достигнут относительно небольшим числом подводных лодок с немногочисленными командами.
Однако общая картина использования подводных лодок в годы Первой Мировой войны выглядит несколько смазанной. В то время еще не было создано надежное оружие для борьбы с ними. Поэтому подводные лодки действовали в сравнительно легких условиях и добились выдающихся успехов, вследствие чего их влияние на морскую стратегию оказалось более чем серьезным. К окончанию войны были созданы новые системы противолодочного оружия, которые, несомненно, заметно ограничили бы активность подводных сил и снизили бы их стратегическое значение. Английские лодки, патрулирующие в Гельголандской бухте, оказали огромное влияние на деятельность Флота Открытого Моря, который осмеливался лишь на спорадические вылазки. Новые методы борьбы с подводными лодками, если бы они были использованы в полной мере, могли позволить любому флоту спокойно прорываться сквозь завесу ожидающих его подводных лодок. Атаки этого флота были бы гораздо более рискованными и трудными, чаши весов начали бы клониться в пользу надводных кораблей.