10 тел кочегаров не удалось опознать точно, поэтому на могильных камнях была выгравирована надпись: «Имена их, господи, веси». В центре подготовки команд Форт-Блокгауз в Госпорте был воздвигнут мемориальный камень. В Элдер-парке, напротив завода Фэрфилда в Глазго работники фирмы соорудили питьевой фонтанчик в память о погибших. Надпись на фонтанчике говорит, что Гудхарт был награжден Крестом Виктории. Эту ошибку никто не пытается исправить.
16 марта буксир потащил покрытую илом К-13 вверх по реке на верфь для ремонта. Компания «Фэрфилд» достроила К-14, но больше подводными лодками не занималась.
Ремонтники вытащили из гидравлической системы К-13 монету, засунутую туда Уильямом Уоллесом, и вернули ее хозяину с благодарностями. Уоллес сунул помятую монету в карман и чуть было не потратил ее, но потом прикрепил к рамке, в которую была вставлена фотография К-13. Он не мог спать целую неделю после происшествия, хотя никаких других последствий авария не имела. Однако через несколько лет Уоллес начал терять слух. Та же самая причина через 3 года после аварии привела к преждевременному увольнению старшего сигнальщика Артура Райли.
Ни один из офицеров и гражданских лиц, которые спаслись с К-13, больше не поднимался на борт подводной лодки. Герберт был назначен командиром флотилии противолодочных траулеров в Фалмуте. Лейтенант Райдил тоже был переведен на надводные корабли. Зингер превратился в штабного работника.
Об остальных членах экипажа практически ничего не известно. Удалось проследить лишь за теми, кто через 10 дней прибыл в Форт-Блокгауз. Но только старший унтер-офицер Оскар Мот снова побывал на этой же лодке. Авария сказалась на здоровье Мота самым удивительным образом. В течение нескольких недель он потерял абсолютно все волосы на голове. Однако это не удержало его, когда он получил назначение на К-22, как назвали после ремонта К-13.
Глава 4.
«К» значит «Крах»
«Я не встретил ни одного человека, который сказал бы хоть что-то хорошее о лодках типа К. Все смотрели на них со страхом и отвращением. В конце концов, они погубили много офицеров и матросов».
«Я думаю, неприязнь к лодкам типа К была всеобщей и среди офицеров, и среди матросов».
К 1917 году люди, отвечавшие в Адмиралтействе за постройку лодок типа К, достигли высшего совершенства в изобретении различных отговорок и самооправданий. Флот, общественные фонды, 7 кораблестроительных верфей и, что более важно, несколько высокопоставленных персон в Уайтхолле и Скапа Флоу были неразрывно связаны с этими лодками. Поэтому нельзя было допустить и мысли о том, что затея провалится. Однако все 13 лодок типа К, проходившие испытания с января по май 1917 года, столкнулись с теми или иными проблемами.
Никто в Адмиралтействе даже не пытался взглянуть на эти несчастья как на единый процесс или хотя бы трезво оценить мореходность лодок нового типа. В конце концов, все происшествия легко объяснялись. Ошибка человека привела к затоплению К-13. Недостаток опыта вынудил К-3 ткнуться носом в дно в бухте Стокс, и тот же недостаток опыта позволил волне погасить котлы в Северном море. Конструктор вправе ожидать, что экипаж не сразу сумеет освоить новый корабль. Он лишь должен подсказать капитану, как обращаться с ним.
Во время испытаний выяснилось, что лишь немногие узлы этих лодок свободны от недостатков. На К-1 произошло такое количество поломок, что ее испытания затянулись с января по май. К-2, построенная рядом с К-1 на верфи Портсмута, пострадала от взрыва и пожара во время первых испытаний на погружение. У нее пробило изоляцию электромоторов. Короткое замыкание — и столб пламени пролетел по электромоторному отсеку, поджигая деревянный настил и промасленные тряпки, оставленные рабочими верфи. Так как на борту не было огнетушителей, командир лодки капитан 2 ранга Ноэль Лоренс поднял лодку на поверхность и приказал экипажу тушить пожар с помощью ведер, подавая их через люк отсека.