А за моей спиной стояла сложенная нашими руками бетонная стена башни.
Вражеские водолазы, увидя нас, остановились. Стояли и мы. Только слышно было, как булькали в золотнике пузыри и шипел воздух в шлеме.
Под водой не разбежишься, движения замедленные, — это не на суше драться. А ножом сильно размахнешься, — попадешь не туда, куда надо.
Подшивалов сильно наклонился шлемом ко мне и сказал:
— Заходи слева вниз по течению, бери противника за сигнал и шланг! — Потом стукнулся шлемом в шлемы Никитушкина, Бориса Киндинова и молодого водолаза, недавно принятого в наш отряд. Тоже им что-то сказал, и эти трое пошли направо вниз по течению, туда, где выгибало дугой шланги гитлеровцев.
Захватить шланг — значит, взять водолаза за горло.
Никитушкин быстро поймал один из шлангов и потянул к себе, но гитлеровец уперся ногой в знакомый мне скользкий камень на грунте.
Я подумал, что у него сейчас отломится рожок шлема, к которому привинчен шланг. Но рожок выдержал.
Тогда Никитушкин с силой дернул водолаза. Тот поскользнулся на камне и покатился вниз по течению, как большая коричневая лягушка. На лету он пытался зацепиться за грунт, но схватил только полную горсть песку и очутился у наших водолазов. Там они его и схватили.
А водолаз в латунном шлеме с мотком проводов на руке шел на Подшивалова. Видно, гитлеровцы решили не уступать. Я заметил, как Подшивалов пытался зайти сбоку и схватить шланг противника, который тоже ловил рукой шланг старшины.
В это время Никитушкин с кем-то из наших вязали сбитого водолаза по рукам и ногам его же собственным сигнальным концом. На Подшивалова уже наступало несколько гитлеровцев, но старшина спокойно отходил к башенной стене, чтобы под ее прикрытием дать бой.
На помощь Подшивалову бросился Борис Киндинов. Он схватил противника за плечи и сшиб на грунт. Но сбоку подоспел гитлеровец в латунном шлеме и ударил Бориса булыжником в иллюминатор. Очевидно, это был опытный водолаз и знал, чем бить толстое прожекторное стекло иллюминатора. По всему стеклу сразу разбежались брызги и точно паутиной задернуло лицо Бориса, а из отверстия заклокотали пузыри. Костюм Киндинова наморщился, опал, будто похудел водолаз.
— Голову вниз! — закричал я, как будто Киндинов мог меня услышать. А он уже сам сообразил, что ему делать: быстро наклонил шлем, прикрыл ладонью выбитое отверстие и потребовал больше воздуха. Дальше мне уже некогда было следить за боем. Чтобы мой шланг не захватили вражеские водолазы, я забрался как можно выше по течению, нашел там на грунте темный сук невидимой в песке коряги и забросил за него мой шланг. Затем набрал его кольцами на руку, про запас, и ринулся вниз. Вражеские шланги и сигналы стали попадаться мне на некотором расстоянии друг от друга. Сперва я нашел один, а затем еще два.
Три шланга — три глотки врага — были в моих руках. Только шланг гитлеровца в латунном шлеме я не смог схватить. Хитрый водолаз нарочно стравил его вниз подальше от меня.
Я быстро обрезал ножом неприятельские пеньковые сигналы и тонкие телефонные провода, а шланги туго скрутил куском шпагата, который висел у меня на медном колечке груза. Оставалось только придавить их тяжелым камнем, и всё будет кончено…
Но кругом на песке лежала только одна мелочь, ни одного камня крупнее кулака.
Я уже собирался резать шланги ножом, как по телефону услышал приказ с берега. Говорил дядя Миша.
— За стеной башни вражеская шлюпка. Иди прямо по сигнальному концу до подножья башни и всплывай. Понятно?
— Да! — крикнул я.
— Топи шлюпку!
— Есть топить шлюпку!
Ткнув вражеские шланги в руки подоспевшего Никитушкина, я бросился к башне. У стены скопил в костюме воздух, раздулся и разом всплыл кверху, скользя рукой по цементу. В ушах запищало, вода мгновенно из желтой превратилась в серебряную, и я так ударился обо что-то головой, что наверно помял шлем.
Запрокинув голову, я увидел, что меня по иллюминатору над самыми бровями скребет обитый железом киль шлюпки. Я откинулся от киля и вынырнул возле борта лодки. Это был тузик — самая маленькая двухвесельная морская шлюпка. Посредине ее лежала груда жестяных коробок с аммоналом. Понятно, для чего везли сюда эти коробки… В тузике сидело два гитлеровца с автоматами. Выбросив кверху обе руки, я схватился за планширную доску борта, вытравил из костюма весь воздух и, став тяжелым, как свинец, сильным рывком опрокинул тузик на себя.
Не выпуская борта, я пошел со шлюпкой вниз. Во мне вместе с костюмом было около ста шестидесяти килограммов — достаточная тяжесть, чтобы утянуть за собой тузик. С размаху шлюпка дошла со мной чуть не до самого грунта и тут вырвалась из рук. Из-под нее заклокотал воздух и выпрыгнуло, блеснув, как рыба, полированное весло с уключиной. На меня свалилось два тела, и шлюпка пропала из виду.