Встречаются и путешествующие «задевы». Бороться с ними почти невозможно, потому что они неожиданно появляются в самых различных местах. То на середине реки течение забьет их в грунт, то навалит у крутого поворота в подмытые берега. Корни и толстые сучья «задев» подстерегают днища рыбачьих лодок под самой поверхностью воды.
Немало хлопот и убытков причиняла рыбакам подводная тайга. Невод в полкилометра стоит больших денег, а его приходилось то и дело чинить. Погибал при этом и улов — уходила обратно в Обь дорогая крупная рыба: нельма, навага, осетр, таймень, стерлядь, налимы, хариусы, щуки, сороги и рыбья мелочь вроде линя, пескаря, гольяна и бычка.
Рыбаки стремились дать стране как можно больше рыбы. Но при таком положении создавалась угроза плану, у рыбаков не было уверенности в том, что они смогут полностью выполнить свои обязательства.
Пытались они сами бороться с «задевами» при помощи стального троса с гирей на конце. Но тросы рвались, гири, которые они спускали для захвата дерева, тоже оставались под водой. Тогда и решили послать нас выкорчевывать этот подводный лес.
В середине лета наша водолазная станция прибыла на «пески». Они были совсем не похожи на те гладкие, золотистые пески, которые расстилаются на морских пляжах.
«Пески» в Оби, как вязкое тесто, устилают дно реки на глубине от десяти до сорока метров. Они схватывают и засасывают целые деревья в несколько обхватов, которые падают в Обь во время бурь и половодья.
По берегам реки стояла дремучая сибирская тайга. Некоторые деревья были так сильно подмыты, что видны все корни и можно было залезть под дерево, как в пещеру. Сверху лежит пласт чернозема, ниже — глина и песок.
Неподалеку расположились рыбачьи поселки с высокими домами, школами и больницами.
Всё было ново на Оби водолазам нашей станции: они до этого никогда здесь не бывали. Только я знал сибирскую тайгу. Отсюда я пошел учиться в водолазную школу.
Вечерами, по окончании подводных работ, наша база, размещенная на рыбачьем неводнике — прочной большой лодке с водолазной рубкой, становилась у берега, возле небольшой таежной поляны. И пока готовился ужин, под звон комаров и неумолкающий шум вечерней тайги, я рассказывал приятелям об охоте, рыбной ловле и осеннем промысле кедровых орехов.
На рассвете, когда птицы еще только заводили свою торжественную песню, я брал ружье и до начала работ успевал побродить в лесу.
Красные стволы лиственниц расступались передо мной и опять смыкались сзади в сплошную стену. Местами деревья были в три-четыре обхвата. Их широко раскинутые сучья походили на зеленые бархатные лапы. Серый лишайник свисал с них длинными бородами чуть не до земли, устланной густой хвоей.
Вот ствол-великан, поваленный бурей, и в его изломе, как стеклышки, сверкают капли янтарной смолы. Вот холмик, и взбежавший на него молодой осинник будто перешептывается своими круглыми листьями.
Но чудесней всего — неожиданная дорога среди тайги. Не рубленная ничьим топором, не мятая никем, дорога — сама по себе. А по ней среди свежей травы расстилаются насколько хватает глаз, белые ночные фиалки-любки.
Смотришь, и думается: «Куда ведет эта сказочная дорога?»
Вскоре я сманил в тайгу нашего старого водолаза дядю Мишу. Особенно его заинтересовал малинник, который рос на одной из ближних полян: дядя Миша малину любил.
И каждое утро, прежде чем мы успевали сесть за чай, дядя Миша появлялся из тайги. Пряча в усы довольную улыбку, он ставил перед нами на палубу полное ведерко крупной, сочной, бархатистой малины, которая будто светилась изнутри розовым светом таежной зари.
Мы грозились, что как-нибудь встанем пораньше и оборвем всю его малиновую кладовую. Но старик отшучивался, говоря, что, пока мы соберемся, вся малина уже отойдет.
* * *Нам предстояло в трехмесячный срок обследовать несколько «песков» на Оби и постепенно срезать на них весь подводный лес.
Так как работа подводных лесорубов была для нас совершенно новой, то по плану нам задали очистить сначала наименее трудные «пески», а потом, когда мы освоимся, приступить к выкорчевке самого трудного участка.
Но вдруг нашего старшину Подшивалова срочно вызвали для переговоров.
Мы встревожились. И в самом деле, старшина пришел нахмуренный, серьезный и велел срочно готовиться к отплытию.
— Вот, ребята, — сказал он, — придется, видно, нам, что называется, брать быка за рога — начинать работу с самого тяжелого «песка». Сейчас получил срочное задание.