– Зачем примерно? – пожал плечами Портнов, покрутил под прибором лимб, совместил какие-то цифры и доложил: – Шестьсот восемьдесят четыре метра.
– Вот, значит, бурим скважину на этом месте, а потом надо будет взять пробы там, – сформулировал окончательную задачу академик.
– Сделаем, Владимир Феоктистович, – бойко отозвался техник, ободренный первыми успехами, и живо забарабанил пальцами по клавиатуре бортового компьютера, отдавая команды для подготовки к бурению. – А с флагом-то что делать?
– С каким флагом? – не сразу сообразил геофизик, поглощенный созерцанием картинки. – А-а-а-а, с флагом… – Академик на секунду задумался, оторвавшись от визуального изучения океанского дна, потеребил кончик носа и, досадливо махнув рукой, добавил: – Да воткни его где-нибудь здесь.
– Ну вы даете, Владимир Феоктистович, – со смешком в голосе бросил Жора. – Я так думал, что это чуть ли не главная наша задача!
– Какие глупости! – От возмущения академик даже насупил брови. – Кому этот флаг здесь нужен? Кто его будет искать?
– А зачем его искать? – логично возразил Георгий, осторожно работая рукой робота-манипулятора, держащей в плотном зажиме титановый российский триколор. – Сейчас мы его аккуратно поставим, все это дело красиво заснимем на пленочку, – с этими словами Жора включил специальную видеокамеру, расположенную прямо на руке-манипуляторе, и на широком пульте тут же зажегся еще один монитор, на котором рука робота бережно несла государственный флаг России. – Оп! – воскликнул техник, примостив на илистое дно триколор. – И – будьте любезны, господа мировые буржуины! На этот кусок хребта рот больше не разевай! Не сложнее, чем управляться с джойстиком, – гордо подытожил техник.
– Хорошая работа, – не без восхищения похвалил подчиненного академик. – Молодец. Только вся эта операция, которую ты только что так блестяще проделал, никакой юридической силы не имеет. Так, политический выпендреж. Фикция. Символ – не более того.
– А чего ж мы с вами тогда тут е… Простите, – поперхнулся Жора, вспомнив, что на борту кроме него и академика присутствует еще и хорошенькая женщина, – чего ж мы корячились? – В очередной раз пробежавшись пальцами по клавиатуре, он запустил глубоководный бур.
– А вот, собственно, для этого самого, как ты выразился, и корячились, – академик указал подбородком на небольшое компактное сооружение на дне океана, в котором и скрывался бур. – Такой технологии, Георгий, еще ни у одной страны мира нет. Этот бур уникален. Он специально создан для нашей экспедиции и способен брать образцы с глубины в несколько десятков метров. Тридцатиметровую скважину и на земле не так-то просто пробурить, а уж на дне океана… Так что у нас сейчас начинается самый ответственный момент – испытания. Будь аккуратнее. За этой технологией труд не одного десятка ученых.
– Сделаем, Владимир Феоктистович, – проговорил Портнов и сосредоточился на работе.
В небольшой бункер, расположенный прямо внутри батискафа, начали поступать первые пробы грунта, и академик, словно гончая, азартно и споро стал перебираться к нему по узкому проходу.
– Людочка, – взмолился академик, запутавшись в проводах, – можно это все поснимать? – Он беспомощно протянул к врачу руки. К обоим запястьям и вискам академика и техника пластырем были прикреплены датчики, от которых свешивались тонкие провода, в которых и запутался Владимир Феоктистович. – Ей-богу, не до ерунды сейчас!
– Это для вас ерунда, – женщина строго глянула на руководителя экспедиции, – а для меня эта работа не менее важная, чем ваш донный песок.
– Грунт, – поправил академик.
– Сами же говорили, что почти в космос летим, – напомнила Плужникова, – в неизвестность. Так что уж будьте добры, потерпите.
– Ну тогда хоть помогите выпутаться из этого клубка, – взмолился академик, беспомощно разглядывая хаотичное переплетение проводков.
– Владимир Феоктистович, как там у вас? – поинтересовался с поверхности моря встревоженный голос капитана «Академика Королева». – Все в порядке?
– Да, – отозвался Коноваленко, освобождаясь от медицинской паутины, – начали бурение первой скважины, потом я хочу отойти метров на шестьсот-семьсот в сторону и пробурить еще одну. Когда еще будет такая возможность? Техника вроде бы в порядке.
– Боюсь, со второй скважиной у вас не получится. – Теперь уже все члены подводной экспедиции ясно уловили в голосе капитана научно-исследовательского судна не просто озабоченность, а явную тревогу. – Владимир Феоктистович, срочно сворачивайте работы, – попросил капитан надводного судна.
– Что там у вас стряслось, Степан Тимофеевич? – Коноваленко резкими движениями посрывал с рук и со лба датчики и придвинулся поближе к переговорному устройству. Приказывать начальнику экспедиции во время эксперимента капитан «Академика Королева» не мог и если уж решился на такой шаг, значит, обстановка на поверхности океана действительно сложилась угрожающая.
– На нас движется ледник, – коротко доложил капитан.
– Какой ледник? – не понял академик. – Айсберг?
– Ледяное поле, – пояснил капитан, – и среди него несколько довольно внушительных айсбергов.
– Ничего не понимаю, – Владимир Феоктистович глянул на часы, – два с половиной часа назад ничего не было и даже не предвещало ничего подобного, а тут вдруг – целое поле льда. Откуда?
– Не знаю, Владимир Феоктистович, – озабоченно отозвался голос с «Академика Королева» и добавил: – Машинному – самый малый назад.
– А синоптики что? Спутниковый мониторинг? – продолжал допытываться Коноваленко. – Они же утверждали, что море чистое. И штурман твой… Что, прошляпили целое поле? Как же так, Степан Тимофеевич?
– Ледник-то ведь рядом, – донесся с поверхности океана голос капитана научно-исследовательского судна, – и двадцати миль не будет…
– Я знаю, что ледник рядом, – стал закипать академик, – только не время сейчас для схода льдов и айсбергов. И потом, как это они могли прошлепать за два с половиной часа двадцать миль, а?
– Понятия не имею, Владимир Феоктистович, – оправдывался капитан. – Знаю, что льдам еще рано здесь появляться, знаю, что течение хоть и от ледника, но не очень сильное, чтобы преодолеть такое расстояние, но… Я констатирую факт, Владимир Феоктистович, а разбираться в причинах будем потом. Прекращайте работы и немедленно поднимайтесь на поверхность, – голос капитана «Академика Королева» прозвучал уже более требовательно.
– Вот что, Степан Тимофеевич, – возразил Коноваленко с такими же стальными нотками в голосе, – всплывать я не буду. Я почти десять лет ждал этого момента. Десять лет! – повторил академик. – Понимаешь? Эксперимент я закончу, – отрубил академик и добавил: – Делай там что хочешь, маневрируй, лавируй, на то ты и капитан. В конце концов, у тебя там солнце над макушкой, видимость отличная, от айсбергов уйдешь.
Начальник экспедиции был вне себя от злости. Ну как это так?! Такая подготовка, на самом высоком уровне, сколько людей работали, сколько средств в этот проект вложили и – на тебе! Все-таки что-то да прошляпили! И ладно бы какая-то внештатная ситуация случилась здесь, на дне, во время самого эксперимента. Это было бы понятно – не все капризы океана предугадаешь. Так ведь нет же! Господа синоптики опростоволосились! Чтоб им их барометры…
– Володя, – в голосе капитана «Академика Королева» чувствовалась уже не просто тревога, а растерянность. С Коноваленко он не впервой бороздил просторы Северного Ледовитого океана и цену слова геофизика знал. – Володя, – снова послышалось из динамика, – ничего я тебе не наманеврирую. Нас тут еще и туман накрыл…
– Ничего себе компот… – пробормотал Жора, растерянно глядя через плечо на руководителя экспедиции. – Это кому-то точно за такие вещи надо башку оторвать.
– Всплываю немедленно, – коротко ответил геофизик. – Что там у вас еще? – на сей раз в голосе Коноваленко прозвучала неподдельная тревога. Кроме научного звания «академик» Владимир Феоктистович к тому же был еще и опытным полярником. А посему не понаслышке знал, что может случиться, когда в туман корабль попадает в ледяное поле, к тому же приправленное парой-тройкой айсбергов. И хоть «Академик Королев» помимо научно-исследовательского считался еще и ледокольным судном, все-таки это был не атомный ледокол «Ленин», и устоять против плывунов и айсбергов ему было очень и очень тяжело. Практически невозможно.