Стефания тихонько прочистила горло и взглянула на свои замшевые сапоги. Она прекрасно знала, кому принадлежала эта темноволосая макушка и пропитый голос, вызывающий только самые неприятные эмоции.
Маркус Ламмерт Ротман. Единственный внук главы огромной компании Арнольда Вернера Ротмана. Самодовольная физиономия этого говнюка не сходила с местных таблоидов, а заголовки с каждым разом становились все более извращеннее. Последний раз заместитель Арнольда Ротмана, что появлялся в офисе раз в пятилетку, улыбался во все тридцать два белоснежных зуба, а его правая рука держалась за голую сиську какой-то стриптизерши, что поливала свое голое тело дорогим виски и прижимала голову богатея к своей промежности. Этих фотографий было очень много и все с разных ракурсов. И хотя Стефания была слишком далека от всей системы правления столь огромной компанией, ей все же никак не удавалось понять, почему влиятельная семья с немецкими корнями, о которой знал каждый второй, не могла повлиять на безобразнейшее поведение этого алконавта! Лишь пару раз за весь год Стефания своими глазами видела Арнольда Ротмана, и даже просто лицезрев его издалека, он показался ей очень приятным и добрым человеком, похожим на современного и успешного дедушку. Неужели его ни капельки не смущали все те безумства, что творил его внук?
– Еще чуть-чуть и меня вывернет наизнанку, – прошептала Наташа, демонстративно подвигав крылышками острого носа.
– Я скоро сдохну. И если уж не смогу удержать рвоту, то постараюсь сделать это ему за шиворот, – шепнула Стефания в ответ.
К её полнейшему изумлению уже через пару секунд мужчина впереди медленно развернулся к ним лицом. Задрав квадратный подбородок, поросший колючими темными волосками, он с пренебрежением опустил на неё свои зеленые, чуть заплывшие от алкоголя и, вероятно, бессонной ночи глаза, и медленно набрал воздух носом. Изображая абсолютное безразличие, что с трудом удерживало женскую тревогу и стыд, Стефания упрямо смотрела в мужское лицо. А потом все прелести алкогольных паров, сигарет, еды и кока-колы ударили в её лицо горячим потоком воздуха…
– Смотри, не сдохни, – проскрипел мужской голос.
Едва лицо Стефании исказилось от ежесекундно вспыхнувшего гнева, мужская рука, держащая жестяную банку с кока-колой, коснулась её расстегнутого воротника пальто и… Мужчина крепко сжал банку, отчего темная жидкость выплеснулась на её белую рубашку.
Её белую и дорогую рубашку!
Холодные струйки жидкости стекали по её шее и впитывались в кружевной лифчик.
– Ничтожество, – прошептала она, впиваясь в самодовольного мерзавца обуявшими гневом глазами. – Грязное и подлое ничтожество.
– Что, простите? – демонстративно скривился мужчина, делая вид, что не расслышал её слов.
– Я сказала, что ты нич…
– Наш этаж! – вдруг воскликнула Наташа и схватила её за руку. Женщина буквально выволокла её из кабины, и как только двери закрылись, она ухватилась за женские плечи и громко прошептала: – Ты спятила?! Это же Ротман!
– Поверить не могу! – громко ахнула Стефания, оглядывая свою испорченную блузку и пальто. – Ты это видела?! Он просто взял и вылил на меня свою чертову кока-колу! Да кто он такой?!
Наташа изобразила кривую улыбку, когда мимо них проходила здешняя «Лариса-крыса» – личный секретарь главного маркетолога компании, которая явно вела целый дневник, где записывала всё, что видела и слышала в стенах офиса.
– Стеша, успокойся! Здесь же кругом уши… – Женщина огляделась. – Пошли в буфет. Сейчас там никого нет.
– Мне нужно в туалет! – прорычала Стефания. Запах газировки раздражал ноздри.
– Нет! Мы пойдем в буфет. В туалете сейчас Лариса, а этой стерве только дай повод потрещать. Успокойся же! – громко шепнула Наташа, крепко ухватившись за женское предплечье. – Идем в буфет.
Они поспешно шли вдоль стеклянных перегородок, отделяющих рабочую зону и широкий коридор. В самом его конце располагался просторный кабинет главного маркетолога, где могли разом разместиться человек семьдесят. Все внутри выглядело слишком дорогим и каким-то неприкосновенным, поэтому всякий раз, когда начальница Ольга Владимировна вызывала Стефанию к себе, девушка с особой осторожностью ступала на глянцевый светлый пол, боясь оставить на плитке хоть малейшую царапинку от каблуков.