I.
15 °VS”p"S8?aWKp«™.«ii
ЧТО ТАКОЕ
шмштшш СОШ МОЛОДЕЖИ,
зсо но сказать, академией. Он и сам ощутил жажду учебы, дальнейшего совершенствования. «Мы с тобой пробежали жизнь, задыхаясь, — писал он Нине Августовне. — Надо бы попросить у ЦК года два для изучения математики, физики, технических наук...»
notes
1
2
3
4
5
9/{изнь
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ
ЛЮДЕЙ
Сс
CjJUSl
f)l
йог
ipacjmu
ОСНОВАНА В 1933 ГОДУ М. ГОРЬКИМ
ВЫПУСК 6
Н. йшшой’
ПОДВОЙСКИЙ
МОСКВА
:МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ» 1989
ББК 66.61(2)8 С 79
Рецензент —
кандидат исторических наук И. П. ДОНКОВ
В книге использованы уникальные архивные фотоматериалы
4702010200-062 С 078(02)—89 151—8!
© Издательство «Молодая гвардия», 1989 г.
ISBN 5-235-00369-1 (2-й з-д)
СТАНОВЛЕНИЕ
ЮНОСТЬ
В 1886 году в селе Чаусы Стародубского уезда Черниговской губернии появился новый священник — отец Илья. В новой рясе, высокий, с окладистой русой бородой и живыми, умными глазами, веселый и общительный, он мало походил на прежнего угрюмого батюшку. Отец Илья совсем недавно был Ильей Михайловичем — учителем в селе Кунашовка Нежинского уезда. Выходец из небогатой духовной семьи, он, окончив семинарию, поначалу решил, что его натуре учительство ближе, чем служба в церкви.
В жены он выбрал себе красивую и добрую девушку Олю — Ольгу Акимовну Павловскую. Она тоже была из духовного сословия, правда, на церковной иерархической лестнице ее семья стояла выше, чем семья Ильи Михайловича. Но Ольга Акимовна никогда об этом не напоминала. Илья же Михайлович, будучи человеком впечатлительным, не забывал этого обстоятельства. И потому, вольно или невольно, после женитьбы он все чаще стал прибегать к приказному тону, излишне подчеркивая свою независимость. Вскоре это вошло у него в привычку, стало чертой характера.
Ольга Акимовна порадовала его сыном. Первенца назвали Иваном. 16 февраля 1880 года родился второй сын — Микола. ...Время шло. В семье учителя было уже пятеро детей, и Ольга Акимовна ждала шестого. Илья Михайлович детей любил, но кормить семью на скромное учительское жалованье становилось все труднее. Беспокоило его и то, как при материальных нехватках дать детям образование, без него он не мыслил их будущего.
Выход был один — его не раз подсказывали Ольга Акимовна и ее родственники. Илья Михайлович наконец решился и круто изменил курс своей перегруженной семейной ладьи. Он сменил потертый учительский сюртук на с непривычки не очень удобную рясу. Теперь его детям была обеспечена бесплатная учеба в духовных училищах и семинариях. Да и кормить семью стало легче.
Получив бедный приход, состоявший из трех деревень, отец Илья п мат} гака Ольга Акимовна поселились с детворой в четырехкомнатном деревенском доме. Николаю Ильичу Подвойскому хорошо запомнился этот дом в Чаусах. Оп всегда олицетворял для него семейный уют и домашнее тепло...
Центром детского мира Миколы был отец. Микола скорее угадывал, че.м понимал, что самые важные события в доме и в церкви были связаны с отцом. От этого отец казался ему большим, сильным и загадочным.
Впоследствии, вспоминая детство, Николай Ильич отмечал два обстоятельства, благотворно повлиявших на него, а также на его трех братьев и трех сестер. Первое. В доме Ильи Михайловича еще с учительских времен было много книг, в том числе учебных и детских. По ним маленький Микола рано овладел чтением, счетом. Дружная семерка детей часто проводила за книжками длинные зимние вечера. Старшие читали, а младшие слушали, а потом незаметпо п сами приучались к чтению. Второе обстоятельство заключалось в том, что Илья Михайлович и Ольга АкимоЕна не отделяли своих детей от деревенской детворы, всячески поощряли их стремление проводить время под открытым небом, в поле, в ребячьих играх. Детские забавы не обходились без потасовок. Попадало и Миколе. При этом, как он замечал, его старались толкнуть побольнее, да еще приговаривали: «На, тебе! На, поповский сын», — а мать называли не иначе, как попадьей. Микола чувствовал, что быть поповским сыном или попадьей плохо, а почему — не понимал.
Илья Михайлович как бывший учитель был набожен в меру. Но, обладая чрезвычайно страстной натурой, он любому делу отдавался целиком, таким он был и в церкви. Видимо, из-за этой своей страстности он вскоре прослыл священником, чья молитва «доходит до бога». В его церковь стало стекаться много народу, даже из соседних приходов. Это очень скоро обострило его отношения со священниками ближайшей округи.
Крестьяне в этих местах жили трудно. Церковь же за обряды — крестины, свадьбы, похороны — брала деньги по тем временам немалые. Микола не раз наблюдал «торги» крестьян с отцом. Крестьянин, как правило, просил снизить плату за обряд, доказывая, например, что сына женит невыгодно. По-мирски прямой и горячий, отец Илья кипятился и настаивал на своей цене. Иногда, волнуясь, он забегал в комнату, где за шитьем сидела Ольга Акимовна с детьми. Мать просила отца уступить крестьянину. Отец говорил:
- Да я бы уступил ему. Ему можно уступить. Но ведь и другие сразу потребуют сбавки! Меня же благочинный сразу к ответу призовет...
Бывали случаи, когда мужик уходил, так и не сторговавшись. Мать тяжело вздыхала. Миколе тоже было жалко мужика. Отец день-два переживал, потом чаще всего шел на уступку и посылал за мужиком. В целом Илья Михайлович считал, что берет с крестьян «по совести».
Как тогда было принято, поп, дьяк, пономарь и звонарь по большим праздникам объезжали на четырех подводах приход. На телегах сидели их жены и дети и принимали подношения прихожан — зерно, муку, яйца, лен, шерсть. Служители во главе с батюшкой заходили в хату, пели молитву, после чего хозяйка или усаживала их за стол, чтобы угостить, или без угощения выносила подношения.
Ольга Акимовна знала, что матушка обязана участвовать в объездах прихода. Но первый же объезд произвел на нее такое тяжелое впечатление, что она категорически отказалась впредь в них участвовать. Микола слышал, как отец говорил ей, что в других приходах матушки дерут прихожанок за косы, если те поскупятся на подношения. Но тихая и покладистая мать вдруг заупрямилась и настояла на своем. Надо сказать, что Илья Михайлович при сборе подношений не раз одергивал своего дьяка Колосовского, жадность которого не знала пределов.
Все священники, в том числе и Илья Михайлович, давали прихожанам деньги взаймы — в рост. Но вместо обычных 12—15 процентов он ссужал под 8—10. Было правилом, что за долги у прихожан отбиралось имущество. Но Илья Михайлович ни разу на это не пошел. Позже Николай в спорах с отцом упрекал его за ростовщичество. Но Илья Михайлович был абсолютно убежден в своей правоте и доказывал, что этим спас от разорения не одно мужицкое хозяйство.
Илья Михайлович считал себя настолько честным и справедливым, что был уверен: его действия не должны вызывать ропота у прихожан. Поэтому свои «законные» распоряжения и «справедливые» требования он формулировал безапелляционно, в повелительном тоне. Так же он общался и со своими коллегами — служителями соседних приходов. И тем не могло это понравиться. Они пытались «образумить» начинающего священника, но он оказался не из податливых. Постепенно их отношение к Илье Михайловичу и Ольге Акимовне переросло во враждебное. Когда Миколе было лет двенадцать, в консисторию на Илью Михайловича поступила жалоба. Дьяк Колосовский, несколько богатых мужиков и священников соседних приходов писали, что отец Илья «обирает» прихожан. От благочинного приехал следователь. Илья Михайлович был возмущен до глубины души. Он потребовал опросить прихожан. Большинство из них сказало, что батюшка берет «по справедливости». Отцу, однако, пришлось оставить Чаусы. Его перевели в Рожев-ку. Но своей линии он не изменил и в новом приходе. Пришлось менять и этот приход на новый — Лукновский. В душе Ильи Михайловича, видимо, шла постоянная борьба между сельским учителем-демократом и священником, причем учитель чаще брал верх. Отец, вспоминал потом Николай Ильич, так и не смог приспособиться к нравам церковнослужителей, к правилам их жизни.