Правда, был симпатичный Ромка, и был тип с ножом из подворотни. А за спинами обоих маячил Великий Дом Навь, он же Тёмный Двор. Насколько Семёныч понял из коротенькой лекции, Великие Дома периодически что-то делили, воевали между собой. Однако ни навы, ни их соседи-соперники давно не пытались истребить или поработить нынешних владык Земли. "В какой-то момент крепко получили по носу? Ромига вскользь помянул некий Договор, по которому тайногородцы сидят тише воды, ниже травы и не лезут в человеческую политику. Мне бы учебник истории, по которому нелюди учат своих детей. Если попрошу у нава, интересно, принесёт? Только для этого надо сперва его увидеть..."
Семёныч вспомнил, как утром помог ученику отправиться домой. Тот шёл вроде в самое безопасное для себя место, но радости не испытывал. Прямо сказал, что опасается за целость своих нервов, а возможно, шкуры. Ожидал наказания за какую-то провинность?
Обычно старик легко отделял пустые страхи от предчувствия неприятностей. Тому, кто способен по-своему переплетать узор судьбы, не в диковину: уловить вибрацию ниточек, тянущихся из прошлого в будущее, расшифровать эту "морзянку". Семёнычу случалось разворачивать содержание узелков -- событий в ясные видения: что было, что есть, что будет. Изредка, не по заказу...
Попытки увидеть или почувствовать, где сейчас Ромига, и что с ним, принесли одну головную боль. Телефоны упорно не отвечали. "Позвонить по номерам с бумажки?" Семёныч глянул на часы -- четверть первого. Минуту подумал и отложил звонок до утра.
Мозги плавились, прихватывало сердце, немела и ныла хромая нога. Вздыхая, мол, утро вечера мудренее, старик постелил себе на диване. Залез под одеяло, привычно уставился слипающимися глазами в экран телевизора. Вяло щёлкая по каналам, набрёл на что-то приключенческое. Псевдоисторическое, с примесью сказки. Не с начала, трудно вникнуть в сюжет, и желания никакого...
Чумазые, лохматые, условно-брутальные мужики в доспехах бодро махали друг на друга мечами, время от времени истекая томатным соком и красиво оседая наземь. Дамы плакали глицериновыми слезами, заламывали руки и тут же сливались в экстазе с победителями. Скакали лошади. Горели аккуратные макетики замков и деревень...
Семёныч сквозь дрёму отмечал: события на экране даже не пробуют казаться настоящими. Представлял, как можно иначе снять те же сцены. В героико-трагическом, "высоком штиле", дабы зрители рыдали и проникались катарсисом. Или напустить "чернухи", пусть бы самых крепких стошнило от средневекового зверства, а современность показалась уютной донельзя. Не просто представлял. Начал рисовать, выстраивать картинки под закрытыми веками. Одно из неоконченных высших -- три курса операторского во ВГИКе.
Финальные титры, музыка. Палец машинально давит на пульте кнопку выключения. Тишина, темнота, однако старик уже то ли снимает, то ли смотрит свой собственный фильм во сне.
Смутно мелькают сцены, лица -- ни одного известного актёра. Сюжет пока не ясен. Семёныч открывает папку со сценарием и видит вместо привычной машинописи непонятные, ни на что не похожие буквы. Папка превращается в здоровенный фолиант, руки, легко держащие его на весу, больше не принадлежат Семёнычу. Узкие, длиннопалые кисти выглядят смутно знакомыми. Старик старается сместить камеру, взять общий план, разглядеть, кто это. Характерный худощавый силуэт со спины: нав? Заглянуть в лицо не удаётся: странный, из ниоткуда, свет над страницами быстро гаснет. Смена кадра...
Лето, самое начало. Невероятной красоты девушка изящно прислонилась к берёзовому стволу. Волны золотистых волос струятся по зелёному платью почти до земли. Юное личико с застенчиво потупленными глазками кажется знакомым: "Моя Люда?" Фотограф помнит её старше, но кажется, одно лицо! Взлетают длинные ресницы, изумрудные глаза смотрят прямо в душу. Она улыбается... Не Семёнычу, другому. Стройный, очень высокий парень в чёрном подхватывает красавицу на руки: легко, будто она ничего не весит. Ставит на пенёк, чтобы удобнее целовать. Парень сильно смахивает на Ромигу, только моложе, и вместо привычной короткой стрижки -- гладкие волосы до плеч. Золотисто-зелёное и чёрное на фоне пронизанной солнцем берёзовой рощи, очень красиво. "А девица-то знает толк в любви. Прекрасно понимает, что нужно чернявому, и сама того же хочет. М-м, шарман!"