-- Пора просыпаться, Ромига. Поешь.
Нав осторожно сел, поморщился от пробежавшего по коже озноба, но боли, против ожидания, не было. Вообще никаких неприятных ощущений. Только голоден он был, как голодный нав. Мельком глянул на исчезающие, едва заметные полоски шрамов на предплечьях, на Идальгу, снова на свои руки, на столик со снедью, опять на Идальгу. Дознаватель невесело усмехнулся.
-- Я тебя три раза предупреждал, плохо будет!
Ромига молча кивнул. Посмотрел Идальге в глаза, сразу отвёл взгляд. Молча придвинул к себе тарелку с аппетитно дымящейся едой, отхлебнул питьё из высокого стакана, начал есть. Не быстро, не медленно, обстоятельно, будто выполнял важную работу. Идальга устроился в кресле напротив, терпеливо ожидая, пока собрат насытится. Потом подошел к помощнику:
-- Мне необходимо проверить твое состояние. Я буду задавать вопросы, ты отвечать. Быстро и четко. Договорились?
-- Да, -- Ромига опустил веки, избегая взгляда в упор, вздрогнул от прикосновения, но больше никак не проявил своих чувств.
Их и не было, почти. Когда закончили, Ромига, против обычного, задал всего один вопрос: устало, тускло:
-- Можно я ещё немного посплю?
Дождался утвердительного кивка дознавателя. Свернулся клубком, натянул одеяло на голову и сразу уплыл в забытьё. "А не лучше ли поднять его прямо сейчас и всерьёз поговорить?" Но сигнальный артефакт возвестил, что подвалила очередная работа. Идальга ругнулся про себя и оставил помощника.
Вернувшись часа через три, застал Ромигу уже не спящим. Гарка старательно выполнял разминку без оружия, благо свободное пространство комнаты позволяло. Босой, в домашней одежде Идальги, которую нашёл тут же. Волосы растрепались, сосредоточенное лицо в бисеринках пота. Точные, мягкие, свободные движения: может, чуть медленнее и старательнее обычного. Завершил серию упражнений, плавно обернулся к вошедшему дознавателю. Скользнул навстречу, остановился на расстоянии шага и вытянутой руки. Молодой хищник: сильный, ловкий, агрессивный. Угрюмый чёрный взгляд мог бы всерьёз напугать кого-то более робкого. Идальге просто не понравился, заставил подобраться, отвечая на вызов. Ромига мгновенно сник: опустил глаза, уступил дорогу хозяину комнаты, присел на постель. Тряхнул головой, с силой потёр лоб тыльной стороной ладони, нервно скривил губы. Идальга ждал, когда он заговорит, но Ромига словно язык проглотил.
Дознаватель задумчиво покачал головой и вышел из комнаты. Через несколько минут вернулся с большой кружкой чего-то горячего, протянул её помощнику. По-свойски уселся на постель возле Ромиги, но не вплотную, а чтобы видеть лицо. Тот, по укоренившейся привычке, осторожно потянул носом клубящийся над кружкой пар, лизнул жидкость, вздохнул и начал пить. Когда прикончил больше половины, дознаватель перехватил взгляд сородича и мягким, но не терпящим возражения тоном начал говорить.
-- Я хочу, чтобы ты меня сейчас очень внимательно выслушал. Ромига, очень внимательно! И запомнил, что я скажу. И пропустил через себя, проанализировал.
Идальга на мгновение замолчал. Ромига приоткрыл рот что-то сказать, но дознаватель, не позволяя ему вставить хоть слово, продолжил.
-- То, что случилось, не является нормой. Я предупреждал тебя. У меня иногда бывает такое настроение, что я просто не различаю, кто рядом. Никогда не доводил дело до чего-то непоправимо ужасного, но приятного мало. И да, ты фактически нарушил первое правило: слушаться беспрекословно. Я как бы наказал тебя. Только наказание не соответствовало провинности. Ты, конечно, сам это понимаешь. В данной ситуации виноват только я. Надо было отправить тебя после первого вопроса, -- Идальга глубоко вздохнул, -- Возможно, когда-нибудь этот опыт тебе пригодится. Но сейчас я хочу, чтобы ты вынес из произошедшего только одно. То, что я делал с тобой -- это было неправильно. И я приношу свои извинения.
Ромига залпом допил кружку. Низко-низко склонил голову, занавесив глаза волосами. Пробурчал едва слышно:
-- Я принимаю твои извинения. Да, получается, я нарушил первое правило. Прости, Идальга. Я был уверен, что уже действует второе. Не услышал в твоих словах приказа. Услышал приглашение к разговору. Уж как ты обычно приказываешь, я за несколько лет выучил. Это было другое. Я видел, что с тобой что-то не так. Подумал, в крайнем случае, ну, ударишь. Мне ничего не сделается, а тебе полегчает. Дурак!