-- Я могу основательно подправить твою реакцию на происшедшее. Будешь просто помнить, без особых эмоций. И жить, как жил. Задача не намного сложнее, чем быстро исцелить раны. Если бы ты не топорщил иголки, я бы уже сделал это: тихо, исподволь.
-- Жить, как жил... Нет, Идальга. В том-то и дело! Я больше не хочу быть тем любопытным, восторженным и доверчивым идиотом, который сдуру оказался на твоём столе. В этом-то всё и дело!
Ромига растянул работу в архиве не на две недели -- на все пять. Возня с документами оказалась на удивление увлекательной. "Их же, волей-неволей, надо прочесть и вникнуть. Не понимаю, почему большинство соплеменников поручают это големам? Хотя Куби, конечно, выше всяких похвал" На самом деле, Ромига продолжал учиться. Находил в записях Идальги ответы на свои личные, животрепещущие вопросы, обдумывал, примерял на себя -- что-то в картинке упорно не сходилось.
Второй месяц сосредоточенно скрипел пером по пергаменту, ел и спал. Ещё ходил на тренировки: по мере того, как таяла необработанная часть архива, всё чаще. Терга, мастер фехтования, стал заметно выделять его среди прочих гарок. С одной стороны, ничего удивительного, Ромига сам постоянно рвался спарринговать с ним. С другой, за полтора десятка поединков, кроме самого первого, Терга ни разу не коснулся его клинком. Будто отбросил в самое начало обучения. Это было... что говорить, обидно. Тем более, молодой нав, как ни старался, тоже не мог его достать.
В очередной раз возвращая тренировочные катаны на стойку, усталый, взмыленный Ромига буркнул себе под нос:
-- Я совсем никудышно бьюсь, да?
Вздрогнул, услышав за спиной такой же негромкий ответ Терги:
-- Нет, вполне хорошо, для просто нава. Для гарки так себе. Но будешь тренироваться каждый день, быстро восстановишь форму. И технику подтянешь. Потенциал у тебя отличный.
Ромига резко обернулся, встречая взгляд старшего сородича:
-- Тогда почему ты бережёшь меня, будто новичка?
-- Потому что убедился: никакая рана не приведёт тебя в замешательство и не остановит. Ты будешь сражаться, пока способен хоть как-то держать оружие или строить арканы. Этому тебя учить не надо. А мучительством для удовольствия я не занимаюсь.
В последней фразе прозвучала явная ирония. Молодаой нав смутился. Он никому не рассказывал, что у них вышло с Идальгой. Не потому, что тайна. По большому счёту, у навов нет тайн друг от друга. Однако в частную жизнь без крайней нужды не посвящают и не лезут. То дело было их двоих.
-- Если ты спаррингуешь со мной, ища себе новой боли, ты пришёл не туда, -- продолжил Терга.
Кажется, у Ромиги даже щёки потемнели. В словах Терги была доля истины. Немалая!
-- Пойдём, пообедаем. И поговорим заодно, -- тяжёлая рука мастера фехтования легла Ромиге на плечо, увлекая к выходу из зала. -- Шуркь вкуснее у дознавателя, но, на мой взгляд, он сильно перебарщивает с приправами.
Молодой нав едва не впервые разглядел на лице Терги что-то похожее на улыбку и рискнул возразить:
-- Я бы хотел сперва привести себя в порядок... После тренировки.
-- Не очень-то у тебя получается, -- Терга прищурился, смерив сородича взглядом. -- Но для обеда и так сойдёт.
Ромига вернулся в архив, тихонько насвистывая. Он был сыт, слегка пьян и почти доволен жизнью. Зажёг свечи на рабочем столе, наполнил чернильницу. Чуть не выронил бутыль с чернилами, ощутив рядом присутствие другого нава. Идальга был в архиве! Вышел из-за стеллажа, провёл кончиками пальцев по аккуратно подписанным корешкам папок. Окинул взглядом тощую стопку неразобранных документов на столе:
-- Я вижу, ты подошёл к делу очень ответственно. Однако совсем не торопишься. Сколько времени тебе понадобится, чтобы закончить?
С утра Ромига планировал растянуть остаток работы ещё на неделю. Но Терга так увлекательно делился воспоминаниями о приключениях и путешествиях, о давних временах и дальних краях... Гарка прежде не подозревал в угрюмом, строгом мастере фехтования такого замечательного собеседника и рассказчика. А теперь стены архива вдруг показались ему тесными, переживания последних недель -- мелкими, преходящими.
-- Завтра к вечеру закончу. А что, появилась новая работа для меня?
В присутствии наставника Ромигу привычно потряхивало. Однако говорил он спокойно, смотрел в глаза прямо, почти без усилий.