Теперь настала моя очередь атаковать. К счастью, в правой руке оставалось копьё, его удалось не выронить при падении. Пока неблагодарный грешник приходил в себя и пытался встать, в его сторону уже было направлено острие.
Выпад, в сторону Михаила метнулся огонь. Находился мужчина очень близко, поэтому не успевшая даже немного рассеяться струя пламени охватила половину его тела.
Противник заорал и начал стаскивать с себя одежду. Он успел это сделать прежде, чем сильным ударом ноги в живот я отправил его в озерцо с лавой. В нём до этого никого не было, поэтому затеряться среди других грешников и переплыть на другой берег Миша не смог бы при всём желании.
– Информатора убил. Одежду испортил. На меня напал. Какие-то оправдания будут? – спросил скорее устало, чем зло.
Вместо того, чтобы попытаться спасти себе жизнь лебезением, обещаниями больше так не поступать и прочей чушью, которую обычно несут люди в его положении, работа шла руками, а не ртом.
Несмотря на боль, причиняемую лавой, безумец грёб к берегу. Именно безумец. Его действия были какими-то неадекватными и не имели никакого смысла. Любой мало-мальски осознанный человек вёл бы себя иначе.
Ждать новых сюрпризов не хотелось. Поднял копьё повыше над головой и со всей силы вонзил в голову сумасшедшего, как только он приблизился на достаточное расстояние.
Результат превзошёл самые смелые ожидания. Пробитым черепом всё не ограничилось. Струя огня сформировалась прямо внутри черепной коробки, которая не выдержала подобного давления и лопнула, разлетаясь во все стороны.
В кино это бывает впечатляюще и зрелищно. В реальности очень мерзко. Извергать из себя пищу не буду, конечно. Да во мне её и нет. А вот стряхнуть со своей тоги кусочки Михаила просто необходимо.
Должно быть со стороны у меня ужасный вид. Грязная одежда, к тому же не совсем целая после встречи с Дагоном. На лице недельная щетина. Только сейчас понял, что в Раю волосы не отрастали ни на каких участках тела. Но здесь перемены касались только меня. Мужчин с бородой пока не доводилось видеть.
Хотелось бы сменить свою тогу на новую, пусть и красную. Вот только она была хорошо так подпалена мной же. Решение пришло само собой. Острием копья отрезал повреждённую половину одеяния демона. Оставшейся частью закрыл левую сторону тела, в том числе образовавшуюся недавним попаданием пламени дыру.
«Красное и белое теперь даже в Аду», – усмехнулся забавной мысли. Действительно выходило так, что левая половина была красной, а правая белой. Мне бы сейчас в какой-нибудь странной рекламе сниматься, а не тут бродить.
Посмотрел на плавающего по поверхности Михаила. Как и следовало ожидать, никаких признаков жизни безголовый грешник не подавал. Затем взглянул на лежащего неподалёку Дагона. То же самое.
Уходя к Пауку, переживал о вероятной попытке демона убить мужчину, а вышло наоборот. Немного утешала полученная информация о скале. Остаётся только отправиться на её поиски.
Неизвестно, где конкретно она находится. Но Миша говорил, что практически всё время они шли прямо. Значит и мне нужно идти вперёд. Всё-таки размеры у искомого объекта внушительные, не пропущу, если буду придерживаться хоть немного правильного курса.
Удивительно, что за всё это время никто больше не появился. Откровенно говоря, было у меня опасение, что какой-нибудь местный руководитель, который следит за работой обычных демонов, каким был обозванный мной сатиром Дагон, должен рано или поздно заявиться.
В Раю, стоило случиться чему-то необычному, как тут же являлся ответственный за соответствующий участок сада староста. Змей, который тут раньше хозяйничал, тоже долгое время жил там. Поэтому есть все основания полагать, что вольно или невольно здесь он старался повторить привычную обстановку.
Дожидаться кого-то подобного не нужно, да и делать здесь больше нечего. Поэтому, закинув копьё за спину, пошёл в ту сторону, откуда пришёл грешник и его конвоир.
Следов ног или копыт на поверхности не было. Но на это особой ставки и не делал. Чтобы не вслушиваться в неприятные звуки, издаваемые грешными душами из их озёр и рек с лавой, начал напевать разные песни, сохранившиеся в памяти со времён жизни на Земле.